* * *
Мы двинули с корабля в стрипушник по старой традиции усталых русских моряков. Джейк, похоже уже понял, что это не сон и сходу заказал двойной двенадцатилетний Chivas Regal. «Угощаю» — шепнул он мне запахом свежего вискаря, и вскоре я сам уже прихлёбывал превосходный джин с тоником за его счёт. Нет ничего лучше с долгой дороги. Я вернулся в родную гавань.
Последний этаж узбечки с баром и стрипушником, это тоже своего рода портал. Ташкентский Мулен Руж.
Потягивая дринк, я оглядел посетителей. Контингент был весьма ограниченный. В основном те же бартоломео с понятиями, как и в каршинском «ночном клубе». Правда, рафинированные. Столичная братва. Потенциальные клиенты элитного похоронного бюро «Разрулим по мастям». Адидасов и треников они уже не носят. Это униформа пехоты. А тут офицеры фартового полка. Мобилы у них потоньше, а цепи потолще. Кулаки у всех одинаково сбитые, как у миролюбивых шаолинских монахов. Особенно меня впечатлили кулачища у одного холеного крымского татарина, который веско, на весь зал вещал по мобиле.
— Хоп, братан. Сам же знаешь, братан. А как ана есть, понял, да? Как ана есть, братан. Тинч буль.
Да. Хоп-хей- ла-ла-лей. Я вдруг испытал горячий прилив духовности. Захотелось вырвать ствол из подмышки Алонсо и стрелять блатным братанам в лицо. Татуированные инкарнации кухарок, вновь прорвавшиеся к пульту управления государством.
* * *
В этот момент мои мысли прервались громоподобными аплодисментами. Занавес резко распался и обнажая Асю и Ясю. Зал осветился всполохом разноцветных огней, водопадом блестящей мишуры и конфетти.
Мои медовые соседки пока еще были частично одеты. Как же я соскучился по их совершенно одинаковым декольте, в которых украдкой провёл световые годы. Неужели сегодня, я, наконец, увижу какие у евреек соски?
Мой овладел азарт молодого натуралиста. Хитрость бога не в том, что он дал женщине восхитительные внешние половые признаки, а в том, что он был в ударе, когда работал над деталями. Чтобы окончательно нас развести, он заложил в соски и в лоно бесконечное количество комбинаций. Правда, увы, все комбинации открывают одну и ту же дверь, тут он, конечно, дал обнаженного маху.
От предвкушения сосков и околососковых кружков сладких близняшек, я подскочил на кресле, как бежавший из Крыма врангелевский юнкер в парижском бистро, и возопил: «Бра-а-аво, господа, браво!»
Крымский браток недобро на меня посмотрел. Я смело ответил ему наглым взглядом. Вообще, признаюсь честно — с того момента, как Джейк прицепил под мышку специальный милитари энд полис, вёл я себя с окружающими чрезвычайно вызывающе.
* * *
Аэропорт это объект повышенного стратегического значения. Жизнеспособность армии прочно зависит от своевременного подвоза боеприпасов для орудий и овса для лошадей. Транспортники — фуражные обозы нашего времени. А вот когда аэропорта у вас нет — приходится неделями ждать конвои грузовиков. Грузовики легко расстреливать в родных горах. Талибы это хорошо понимали и стояли в аэропорту Мазара насмерть. Здесь был афганский Сталинград. В результате долгих и, если судить по выбоинам на закопченных стенах, жестоких боев от аэропорта города осталось одно название арабской вязью.
Когда посланцев пророка так и не смогли выкурить из здания терминала — прилетела эскадрилья американских F-22 и польских Мигов. Здание расстреляли в упор, как живого человека.
Остался остов терминала без окон, несущая конструкция диспетчерской вышки и усыпанная колдоёбинами негодная взлетно посадочная полоса. На неё и предстояло сесть краснознаменному экипажу нашего Геркулеса из лагеря Оплот Свободы.
* * *
Tell me lies, tell me sweet little lies заиграла старинная попсовая песенка и сестрёнки-близняшки начали свой блестящий перфоманс. Ташкентский институт народного хозяйства, долгие годы засорявший им мозг политэкономией, к счастью не успел навредить этим сытым сисястым кошечкам.
Ася была одета как американский фермер, а Яся изображала, очевидно, американскую доярку — ударницу. В отличии от остальных клиентов стрипушника, Джейк явно не уловил в этом одеянии никакой экзотики, и заржал. Я глянул на него с осуждением и Алонсо снова задышал на меня дубовой вискарной бочкой:
— Бро, ну ты представь, приезжаешь в Ню Йорк, а там в стрипушке типа: «Калинка малинка моя» на балалайке, а девки переодеты полярными медведями? Ха-хаха-хаха!
Желание острить по поводу сценических образов у него отпало напрочь уже через минуту, когда сладкие близняшки продемонстрировали две пары чудеснейших сисек высочайшего международного класса.
«Вау» — сказал Алонсо и моментально обслюнявился. Я тоже быстро потерял всякий эмоциональный контроль. Не особенно люблю стрипушники за странное чувство стыда, будто тебя поймали со спущенными штанами. Вообще должен признаться как на духу — после освобождения из застенков юртбаши крамольная мысль о вагине возникала у меня ровно столько раз в день, сколько я видел женщин. Возраст и масть не имели значения. Мой пиписюн требовал компенсации за шесть с половиной лет угнетения и одиночества. Поступал он со мной довольно подло, требуя увеличения количества партнерш в геометрической прогрессии. Да-да, разве я вам не говорил? Чтобы ткнуться в чьё-то тепло
и уют, пепин готов был лихорадочно изучать неевклидову геометрию и даже прикидываться счётчиком Гейгера.
Юбочка наскучила мне в Каршах сразу же после первого раза. Я уже строил дерзкие планы насчёт соблазнения её сестры и довольно миловидной мамы — женщины хороший советской закваски, чем то неуловимо похожей на Маргариту Терехову.
* * *
Когда Ася и Яся подошли к кульминации танца и спустились в возбуждённо дышащий зал, я уже совершенно спёкся. Положив голову между тяжеленых спелых и наливных как дыня-кандаляк Асиных грудей, я вдохнул её разгорячённый запах и превратился в галетного раба. Некрасиво, по купечески, извлёк бумажник и стал пихать ей в трусы купюры разного достоинства и стран. Жуткая антисанитария. На самом деле пихать туда стоило только язык. Упасть на колени и молясь лизать ей ноги.
Алонсо тоже был на удивление податлив и мягок, как плэй-до, американский пластилин. Это американ бой был нами проигран в сухую. Вскоре почувствовав как накаляется вокруг атмосфера от недобрых взглядов братков, мы отпустили Асю и Ясю дальше — по кругу.
На последок Ася, чмокнула меня в макушку, вырвала мои купюры из миниатюрных трусиков и пихнула в мой потный кулак:
— Анна узнает, мне потом долго не выступать на большой сцене.
После этого она двинулась к моему соседу — корейцу с грустными глазами аллергичного изюбря.
— Думаешь удастся их отутюжить? Деньги не вопрос!
Алонсо смотрел на меня глазами полными детской надежды. Мамонтёнок нашёл свою млекопитающую маму.
— Может быть. Может быть. Но скорее всего — не сегодня. Тут нужно переговоры проводить. Девчёночки хай мэйтенанс — капризны в обслуживании. Есть более быстрые и надёжные внедорожники. Ты вот, скажем, русских негритянок не пробовал?
