Неужели системе исполнения наказания удалось сделать из меня не только преступника, гада, да вот еще и законченного пидараса вдобавок?
Вот это номер! И как же жить с этим дальше? Представляю сейчас лицо моей мамы — ваш сын начал проявлять тенденции к мужеложству. За мной, как два ангела смерти, явятся педерасты, я скатаю в рулон матрас и отправлюсь к ним в гарем. Потом меня поставят на самую грязную работу — чистить выгребные ямы, все буду насмехаться и плевать на меня, а одежда моя — довольно добротная с легкой руки Геши — износится и пропахнет говном.
Нет, не бывать этому! Какая еще в жопу любовь? Надо срочно завязывать. Пока никто не заметил. А вдруг уже заметили? И следят — потихонечку! Свят-свят, спаси и сохрани, Господи!
А с другой стороны — чтобы быть честным с собой — я поменял ориентацию или нет? Идиот! Нашел место для либеральных изысков. Баран. Ну, а все таки? Вы что же теперь у нас, батенька, гомосек? Педик? Ехали медведи… Прилетали к нам грачи…
Да нет. Вроде — нет. Да нет же точно — нет, те две недели что бегал с каторги — почти каждый вечер старался на бабца загулять, правильно? Значит, не гомик! Вот! А подожди — может просто не попадались такие… ну, знаешь — татарочки Рамили?
Да… Дела… Голубая луна всему виной все в округе говорили.
Этой странной любви, этой странной любви так ему и не простили.
Николай Ебучий Трубач.
Короче так — вот сейчас — живы будем — соскочим по звонку, так? И проверим — вот объективно как оно все пойдет — то, когда можно будет выбрать — сейчас то вон нет выбора.
Только дрочить — и сразу спать. Так и порешим. Никаких Рамилей — близко на дух. Что это за непростительная сентиментальность, штурмбаннфюрер?
Все дальше — исключительно служебные отношения.
— Спишь?
Я аж подскочил — к моей шконка с ночного поста приперлась татарочка.
— Ты чего? С поста ушел?
— Сагит нас завет. Тебя и меня.
— Тебя и меня? Почему тебя и меня? Что случилось-то? Отбой давно объявили.
— Говорит — очень серьезный разговор.
Черт знает что. Неужели — я поздно опомнился? Ну какой может быть серьезный разговор между мной, Сагитом и ветреной татарочкой Рамилей?
2. 4
Все что я хотел тогда это просто отсидеться остаток идиотского срока забившись, как премудрый пескарь — в уголок, но стоило было только такой уголок облюбовать, как судьба безжалостно направляла туда прожектор совершенно гнусных событий.
— Может, хватить уже кроссворды решать на первом секторе, а, Рамиль?
Когда Сагит об этом спросил, я с облегчением понял, обвинения в неуставных отношениях и половых ориентациях не последует.
— В общем, такие у нас дела, ребятки. Шукур уходит домой. Через две недели у него суд на УДО — да вы уже в курсах, наверное?
Шукур это свиданщик. Кто же о нем не слыхивал. Если произносить его имя на узбекский манер, заглатывая гласную «У», получится «Шкур». Шкур, шкур-акя — произнесите его имя вслух и мы сохраним время на описание всех технических характеристик этого вымогательного устройства. Шкур-свиданщик. Свиданщик-шкур.
Я знаю, милая, больше не встретимся…
Дороги разные нам суждены.
Опять по пятницам пойдут свидания
И слёзы горькие моей родни.
Свиданку люблю и ненавижу. По ее поводу можно испытывать целую гамму чувств, но равнодушным остаться невозможно. Очень эмоциональная штука. Вот сейчас с одной стороны я даже рад, что в эту командировку ко мне никто уже не приезжает — махнули рукой на паршивую овцу. Ну и пусть их. Даже спокойней.
И стимулирует на выживание, и нервы лишний раз не треплет. Привыкайте рассчитывать только на себя.
А свиданка… Войдешь, понимаешь, в колею отсидки — выставишь правильно все настройки в голове, и прешь себе вперед, срывая дни с календаря, как броненосец Потемкин.
Свиданка сразу заставит вспомнить, что за забором тоже есть жизнь. Огромная, кипучая, как целый океан, жизнь, из которой вы выброшены приговором суда. Как человек из фильма Изгой, из жизни на необитаемом острове вдруг оказывается в родном Мемфисе, штат Теннесси, а там все его давно уже похоронили. И даже оплакивать перестали.
И вы опять вспомните, как неожиданно громко и сыто рыгнул судья, зачитывая вам приговор в пустом гулком помещении судилища. Его честь ведь только что вернулся с обсуждения приговора — отсюда и отрыжка. Решалась ваша судьба. Чего тут обсуждать? Заплатил подсудимый — кладем в одну стопку, не заплатил в другую. А теперь можно и пловчику покушать, время еще есть. Римское право в редакции хромого Тимура.
Все-все вам напомнит свиданка. И радостную весть о беременности жены, хотя вы сидите уже года два, и пропущенные похороны отца, и бестолково загубленные правилами внутреннего распорядка годы.
Чтобы работать на свиданке, мало быть гадом. Нужно быть совершенно бесчувственной, бессердечной сволочью, или одноклеточной амебой-паразитом, как Шкур и большинство мелких ментовских чинов великой джамахарии.
Да, вынужден согласиться с вашей характеристикой: я и есть отморозок, потому что поставил целью своей жизни разрушить большинство устоев, правил и стереотипов окружающего общества. Отморозок и психопат. И закончу я путешествие свое, скорее всего, очень плохо. Паршивая овца. Но на свиданке работать все равно не могу. Нет-нет. Даже не просите. Лучше в изолятор, честное слово, лучше с Шуряном в тюрьму, вон он, кстати, засобирался уже в путь: кончились зангиотинские каникулы.
— В изолятор нужны спортсмены, крепкие ребята. А вот на свиданку — ребята со светлой головой. Шустрые. Как раз такие как вы.
Для Сагита замену Шукуру на важный дойный пост нужно было подбирать из профи. Типа Валерчика — Сильвестра столовой, или Геши — Дольфа Лундгрена. Но Сильвестр и так был на своем месте, а Дольф представлял интересы опасной грековой оппозиции.
Поэтому Руководитель гадов принял соломоново решение. Поставить на один пост сразу двоих со светлой головой — меня и татарочку Рамилю.
Мы отправились туда, даже не дожидаясь следующей разнарядки прямо с утра.
Подкинув монетку, моментально разделили сферы влияния. Я должен был идти в засаду рядом с окошком для передач, ведь на краткосрочное двухчасовое свидание полагается передача, а татарочка направлялась во внутренние покои суточной.
Суточная — это маленькая гостиница строгого режима, где юртбаши позволяет счастливым женатикам наскоро случится на целые сутки. Раз в полгода. При условии наличия печати в паспортине, само собой. Всем остальным — ручная дрезина или опасная подледная рыбалка педерастии.
По негласным понятиям пользования петухами: им можно дать на клык или вставить градусник в зад, но при этом нельзя целовать и прикасаться к интимным местам — иначе автоматически вы причисляете к таковым и себя.
