— Что маловато тебе хозяева выделили, а? Я развёл руками — чего уж там, не густо.
— А где кабинет Ходиматова, не по курсам?
— Казематова? Да вон — под черепаху дверь разделана. Там. Тебя чо, дождаться, что ли, внизу?
— А есть темы? Так с тобой, козлом, разве же отмутишь чего серьёзного?
— А вот, между прочим, со мной как раз и…
— Вали! Увидимся ещё.
Мне показалось, что расставались мы если не друзьями, то уж точно близкими товарищами по несчастью.
* * *
В «центре реабилитации», расположенном в здании бывшей стоматологической поликлиники Менахема Йоффе, добрая маленькая кореянка сразу же дала мне целую тысячу сумов, и почему-то спросила, не собираюсь ли я в ближайшее время жениться.
На шее у кореянки была толстая рыжая цепочка с хищным лобстером. Алик-нарколыга на этапе делился, как работают эти излишества туалета.
Ты идёшь ей навстречу в развал, а подельник бежит на терпилу сзади. Пробегая мимо, больно толкает её под лопатку. Цепь надо рвать в этот самый момент. Пока жертва воздух от возмущения набирает. Рраз — быстро и не больно, как хороший стоматолог- без раскачки.
Я оторвал неприлично задумчивый взгляд от корейских сисек с лобстером.
Сказать честно — ещё как собираюсь жениться. Прямо сегодня, думаю, и подженюсь. Потому что пока ехал в «сороковом» в этот раздолбанный центр реабилитации, вокруг были самые красивые на всем свете девушки, и мне хотелось только одного. Унизительная зависимость. У меня ничего нет, столько забот и проблем, а волнует только одно. Секс. Секс это наверное и есть самое главное. Паспорта, прописки, военкоматы — шелуха это все, ребята.
* * *
Я обменял купонь на сверхмягкую, как туалетная бумага узбекскую валюту и двинул к Леди Ди.
Надеяться, что в личной жизни Ди ничего не изменилось, было бы, по меньшей мере, наивно. За два года в Зангиоте я не получил от неё ни строчки. Просто некуда больше было пойти. Сладкая тётка моя вернулась домой в Девять Пёзд, а слушать вздохи матери о моей погубленной жизни быстро надоело.
На большую часть «денги на первое время» я купил в будке две банки популярного тогда у подростков коктейля — в алюминиевой банке АЛКО. Пока торгаш карабкался по полкам к указанной банке, я резко выдохнул и быстро сунул запазуху два банана и сникерс.
Это для Ди. Вместо цветов.
Жёсткий лимонад с отвычки сразу шибанул мне по мозгам. Поэтому, проходя в переулке между Чайкой и торговым центром, — я, убедившись, что вокруг нет ментов, поднял голову вверх и заорал:
Швобода!!!
* * *
Леди Ди снова, как ни в чем не бывало, открыла мне дверь. На мою удачу, она решила посвятить себя ребёнку, и тёплое местечко в её румынской кровати оказалось незанятым.
Я сразу же решил на ней жениться.
— Ты, Шурка, это, завтра давай, перевези ко мне все свои вещи, ладно?
— Какие вещи? У меня вещей вон — усы да хвост. У тебя побриться-то есть чем?
— А ничего, что у меня станок розового цвета? Он совсем новый!
После того как бреешься в секторе холодной водой и тупым лезвием, мало волнует что пенка для бритья пахнет вишней, а станок вызывающе женский. У бритв нет половой принадлежности.
С трудом дождавшись, когда её юркая дочурка уснёт, мы разделись донага, и долго, долго стояли, крепко прижавшись друг к другу. Это был самый волшебный момент за последние лет семь. Я идиот. Нужно было набраться терпения и простоять так вот, не двигаясь, всю оставшуюся жизнь. Но я начал возиться и сразу все испортил.
* * *
Когда, наконец, перед самым утром я оставил Ди в покое, и мы просто лежали на её огромной удобной кровати, я впервые испытал сильнейшее желание обо всем рассказать. С первого дня и до последнего.
— Знаешь, Ди. Знаешь, я ведь сидел не совсем так… Ну… как бы это сказать… Не совсем так, как принято в приличных домах.
— А разве в приличных домах принято сидеть?
Ди рассыпалась горстью серебряных монет, и тут же уснула.
* * *
Афганский альбом. Авиабаза К2 «Ханабад».
В 1979 году на базе ВВС СССР «Ханабад», недалеко от узбекского города Карши стали базироваться советские бомбардировщики Ту 16 перемещённые сюда 184-м гвардейским тяжелобомбардировочный авиаполком в Прилуках.
С первых дней афганской войны база «Ханабад» была задействована во всех крупных операциях ОКСВА — ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
На момент распада СССР в Ханабаде находилось 18 боевых самолётов.
В день, когда на ханабадский аэродром ступили ботинки первых подразделений американской десятой горно-стрелковой дивизии — огромная территория базы служила для откорма личных бараньих отар, принадлежащих новоиспечённому командованию каршинских военно-воздушных сил.
Дорогущая инфраструктура приходила в упадок. Обсыпались перекрытия подземных ангаров, трескался бетон ВПП, в запущенном состоянии находилось радиолокационное и светотехническое оборудование, дальние стоянки были просто разобраны на гаражи.
Настоящим экологическим бедствием стал подземный склад ГСМ — горючка и смазочные материалы нашли дорогу в грунтовые воды. Это было крупномасштабное экологическое бедствие. Стоило только копнуть на метр- другой вглубь ханабадской землицы- и с дуру можно было решить, будто под аэродромом находится нефтяное месторождение.
Американцы быстро воздвигли забор из контейнеров поставленных друг на дружку. Теперь в дополнение к внешнему рубежу обороны — довольно солидному бетонному забору советских времён, в течении нескольких часов возник внутренний — стальной. Поднаторевшие в оккупациях — Джи Ай действовали слажено и чётко.
Выставив посты и КПП — солдаты быстро натянули гигантские полевые палатки, расставили био-туалеты и протянули первые метры оптоволокнистого кабеля для интранета.
Следующие гости были представители диспетчерской службы ВВС США. Эксперты с ноутбуками из которых торчали спутниковые антенки прошли каждый метр полученной без единого выстрела территории и составили длинный список материалов необходимых для скорейшей модернизации аэродрома.
В одинокой башне диспетчера, который в последнее время наблюдал за стратегическим передвижением баранов по полю — появились шумные крепыши-сигнальщики из войск связи, которые быстро начали монтировать американское диспетчерское оборудование.
Позади диспетчерской быстро раскрылись зонтики гигантских спутниковых тарелок.
На башне появилась табличка К2 — база ВВС США «Оплот свободы». К-2 — потому что по-английски название начинается с двух К: «Karshi-Khanabad»
В Ханабад стал прибывать основной контингент — а именно сами представители ВВС США. Как и во всех армиях мира лётчики и их обслуга — ребята с привилегиями. Но тут им пришлось слегка нахмуриться — общее командование осуществляли офицеры 164-го подразделения военно-интендантской службы Армии.
