Хотелось упасть Женьке на грудь, разрыдаться в жилетку и пожалиться на несправедливости судьбы. Но это нельзя делать с такими гадами, как Женя. Он из тех пасторов, что насилуют хорошеньких прихожанок на исповеди, а потом долго шантажируют — пока не надоест. Нет-нет. С этим Сильвестром надобно держать ухи на макушке.
Я оглядел ароматную новизну машины, недешёвый наряд, ювелирные излишества, поганые усики Евгения Авкштоль и испытал укол антисемитизма. Гребаные евреи! Их вина не в том, что они так бесцеремонно разделались с Спасителем. Их вина в том, что сволочам вечно везет в жизни больше меня.
— Куда пилишь-то, миклуха-баклан?
Я приосанился, собирая в узел остатки регулярно унижаемого достоинства:
— Путь мой лежит в далёкие Сергели. И странствую я по причине исключительно спортивного характера — отсидел, понимаешь, в тюрьме ноги. Посмотрите-ка, князь Яухен, как истощились икры ног моих.
С этими словами я задрал ногу в качестве наглядного примера.
— Хорош ноги задирать, садись давай. Подумают еще, я пятуха тут снимаю.
Я радостно рухнул на переднее сидение очень и очень свежей анексии. Женька вытянул из бардачка дезик «Адидас» и опрыскал меня, как прыскали дезинфекцией на пленных в Дахау.
— Смердишь как бурдалак на Волге. Чего опускаться то?
— Да я не опускаюсь. Ползу вверх потихоньку.
Очень хотелось рассказать Женьке все — ведь он поймёт. Но памятуя о его восхищённом преклонении перед хитростями внутрикамерной оперативной разработки, я наступил своей песне на глотку. Совершив бросок через бедро, я быстро перевёл разговор в иное русло.
— А ты я смотрю вона — взлетел ясным соколом?
«Мннм» — пробормотал Авкштоль и изобразил правой рукой входящий в глиссаду транспортный самолет: «М-м-м» — это уже тоном повара из кулинарной передачи.
— Всему видать обзавёлся ты, брат, достойной крышей? А? Будешь говорить? Будешь, будешь, у меня ссука все говорят!
Женя довольно заржал:
— Кириша бор экан. Железобетон в три наката.
— Расскажи, что теперь, каждое слово из тебя тянуть, ну?
Бывший Сильвестр зангиотинской столовой вытянул из пачки ротманс с толстенным золотым кольцом и вставил в свою сытую пасть. Потом стрельнул в меня косым взглядом и тоже протянул свой эксклюзивный табачок.
Я радостно прикурил, приоткрыл фортку и изготовился внимать.
— Старлей налоговой. Вроде старлей всего, ну даровитый, ползунки работают как у подполковника.
Видишь — тут Женя хлопанул по рулю анексии рукой украшенной довольно массивной печаткой — Моя легенда. Я логистикой занимаюсь. Казахстан, Сынь Дзянь, Россия. У меня ж теперь жавера все — бизнесманы и бизневуманы. Сука, тяжелые на разработку ни чета твоим уголовным. Умные и осторожные. Жадные. Но от этого ибать их еще больше кайф.
Женя сузил глаза в своей любимой улыбке-злого-Евгения
— А как зовут старлея-то? С какого отдела? Где они вообще водятся такие добрые и ласковые?
Женя глянул меня так как глядел наверное Штирлиц на непутевого пастора Шлага.
— Умничаешь или и в прямь долбайоп?
— Та нет. Что ты! Просто бляха хоть объявление в газету Биржевой Вестник Востока подавай — «ищу тебя, моя милая добрая крыша, твой вечно Карлсон Вагонлит»
Салон вишнёвого тарантаса наполнился переливами мелодии. Это мелодию я слышал уже не раз, но пройдет еще немало времени, пока я узнаю, что это фирменный рингтон Нокии.
«Да. Да. Согласен. Именно с этим и работаю сейчас. Ага. Хорошее дело быстро не делается. Понял. Понял я. Все. Отбой»
На время разговора и несколько минут после Женька пялилься сквозь стекло на дорогу в Сергели. Трасса была пуста. Только и шуршала по ней новой резиной наша анексия. По щекам Авктштоля ходили желваки. Я уже готов был поверить, что он забыл о моем присутсвии, когда один из самых выдающихся гадов моей последней командировки заявил:
— А хочешь я буду твоей крышей, а? Под меня — он обвёл рукой внутреннее убранство машины — работать станешь? Мы сам знаешь — своих боевых товарищей в беде не бросаем. Помнишь как в ткацком раствор братвинский палили кубометрами?
Авкштоль еще тот сказочник. Братья Гримм в его присутсвии готовно подписывали любые протоколы допроса и стучали друг на дружку.
— Жень, братуш, мне б подумать, а?
— Только до завтрашнего вечера. Завтра уже есть работёнка для девчонки с твоими мозгами и габаритами.
— Серьёзно? Так скоро? И чего надо делать — пытать когось паяльником?
— Кишка у тя тонка для прикладной микроэлектроники. Форточку отработать надо.
— Ну-ну-ну, не тяни за усы, главнокомандующий
— Короче. Есть в вузгородке одна фирмА. «Хунарманд ЛТД» называется. Там сейчас типа — ремонт. Мои студентики штукатурят по маленьку. Форточку на ночь забудут закоцать.
— Хунарманд — собственность Инессы Арманд — протянул я задумчиво
— С хуя ли Инессы? Ни Инессина эта шарага. У Инессы рекламная контора на Хамида Алимжана, ты че?
— Да это я так. Мысли вслух. Сейф через форточку там уработаем?
— Заебал ты с сейфами. Грюжеж — ни с уголовкой работаем, а с на-ло-го-вой — сечешь? Дам фотик с собой там в столе папка должна быть. Чиста пофоткаешь и делов.
— В смысле пофоткаешь? Папку?
— Документы — все что найдешь в столе, в папке на столе. В аккурате, без кипеша.
— Ну ты, Том Круз! И всего делов?
— И всего делов. В одиннадцать стрела у Юбилейного. Вот. Отзвонишься.
Женя протянул мне визитку: «ОАО Биновша» Авкштоль Юджин. Менеджер. Комплексная логистика и таможенное складирование»
Я долго сопел изучая красивую визитку.
— Да не сопи. Скоро у тебя тож такая будет. И мобила. И все дела. На полковничью должность зову.
— Угу. Полковники по форточкам не скачут. Полковники они все на коне — вон взять хоть Амура Темура или Путина.
— С твоей фигуркой, сестрям, по жизни по форткам скакать. Сам бох велел. Ну что, уработаем Хунармандов?
— Операция «Хунармандия-Неман». Скорее всего уработаем, бро. Скорее всего, уработаем. В пушнину.
* * *
Женька довёз меня до самой Сергелийской ярмарки. Там он с истеричным выкликом резины развернулся и двинул обратно. Таким образом мой долгий путь в Сергели занял всего двадцать минут, а не пять часов.
Сергелийская ярмарка уже впала в анабиоз, но сонные витрины были ярко освещены. Я уставился на замечательный столик выполненный под иссечнную временем слоновую кость. За такие деньги в Зангиоте можно год безбедно прожить в собственной кубовой. Каким чудом люди столько зарабатывают? Как умудряются обзавестись анексиями, мобилами и, наконец, хунармандами? Продают душу лукавому? Мне тоже запродать себя Авкштолю?
