Она ругала себя за слабоволие, злилась, расстраивалась, от этого опять разыгрывался аппетит, и она снова бросалась к холодильнику.
Как уже было сказано, звонок Бориса застал её в кухне во время завтрака, и она стала поспешно дожёвывать очередной бутерброд и убирать остатки утреннего пиршества.
Когда он позвонил, она открыла дверь, пригласила его в комнату и стала отвечать на его вопросы.
— Были ли вы в субботу, в районе пяти часов в гостях у Григория?
— Нет.
— Вы точно помните?
— Конечно. В это время я была на соревнованиях.
— А каким спортом вы занимаетесь?
— Я — велосипедистка.
— Уточните, пожалуйста, где проходили соревнования?
— На Осташковском шоссе.
— Спасибо, вы нам очень помогли.
Он поднялся, стал рассматривать пришпиленные «антиобжорные» плакаты.
— Вы знаете, лично у меня они, наоборот, вызывают аппетит.
Яна вдруг решилась:
— Хотите пирожок?.. С мясом? Или с картошкой? — И видя, что он колеблется с ответом, предложила: — Я вам принесу оба.
Выходя из подъезда, он дожевал второй пирожок. И оценил:
— Вкусно! Её можно понять.
Опровергнув показания Григория, Яна укрепила подозрения Бориса — он помчался к своему шефу, полковнику Лукоперецу, чтобы получить ордер на обыск в квартире Григория и на его задержание, как подозреваемого в убийстве Амирана.
Глава двадцать третья
Полковник сидел, чуть наклонившись вперёд, и любовался фотографиями своих внучек-близняшек. Фотографий было несколько, от самой маленькой, форматом в игральную карту, до самой большой, величиной в четверть стола: как будто, с ростом внучек росли и фотографии.
Лукоперец любовался близняшками и слушал сидящего напротив него Пахомова. Когда тот завершил доклад, полковник похвалил его:
— Молодец! Ордер вы получите. — И выдал один из своих фирменных афоризмов: — Я всегда говорил: кто умеет, тот сумеет!
После рождения у Бориса ребёнка полковник стал намного лучше относиться к своему непредсказуемому подчинённому. А когда узнал, что у того есть ещё и племянники-близнецы, зауважал его настолько, что даже стал подумывать о подаче документов на досрочное присвоение ему следующего звания.
Он пододвинул к себе фотографии любимых внучек и произнёс, рассчитывая на поддержку собеседника:
— Ведь правда, ничто так не создаёт радости и покоя в доме, как пара двухлетних близнецов?
— Да, я в этом убедился, — согласился Пахомов и добавил. — А если в доме ещё пара годовалых однолеток — это уже вечный покой!
Полковник был настроен благожелательно, поэтому пропустил мимо ушей иронию Бориса, только укоризненно произнёс:
— Ваши вечные шуточки, майор!
Пахомов виновато развёл руками.
— У меня неконтролируемое чувство юмора.
Зазвонил телефон. Полковник снял трубку.
Пока он разговаривал по телефону, Борис раскрыл лежащий на столе журнал, стал его перелистывать и вдруг громко расхохотался.
Лукоперец, который уже положил трубку, удивлённо посмотрел на него.
— Шутка из Интернета, — пояснил Борис и процитировал: — «О Христе стали говорить так же много, как о Сталине. Добром для Христа это не кончится».
— По-моему, глупо, — поморщился полковник, — и даже крамольно. А вы считаете это смешным?
— Конечно. Генерал Леонид Шебаршин был очень остроумным человеком.
— А при чём здесь генерал? — удивился Лукоперец.
— Так это он так сказал.
— Генерал?!
— Да. Генерал Шебаршин.
— Генерал?.. Тогда это, действительно, смешно, — Лукоперец вымученно засмеялся, затем оборвал смех. — Ордер вы получите — доводите дело до конца. Но капитана Рябого я на несколько дней у вас заберу: надо разобрать гору всяких доносов и анонимок, и у нас, и в соседних отделах. Давно такого потока кляуз не было. Причём, угрожают: не примете меры — напишем Президенту!
— Их поощряют, вот они и строчат. Скоро нам спустят план по доносительству, очернительству, по верноподданности и…
Шеф прервал его:
— Ладно, ладно, вам только дай повод позубоскалить! — И повторил: — Капитана Рябого я заберу. Три-четыре дня поработаете один?
Бориса вдруг осенило, что у него появился шанс «узаконить» Нельсона, и он жалобно произнёс:
— Конечно, одному не легко. Но, если позволите, мне поможет мой однокашник, следователь из Питера, приехал повидаться. Он поездит со мной, будет на подхвате: за рулём посидит, понятых организует…
Лукоперец поспешно предупредил:
— Учтите, у меня нет фондов на временных работников!
— Это же мой давний друг, — соврал Борис, — уверен, он согласится бесплатно, по дружбе!
Услышав слово «бесплатно», полковник смягчился, утвердительно кивнул и выдал свой очередной афоризм:
— С друзьями — хорошо, без друзей плохо. — Задумался и печально произнёс: — А их всё меньше и меньше. — Помолчал и добавил: — Жизнь бежит, бежит и всё от нас.
После этой фразы Борис вышел из кабинета расстроенным, проговорил вслух:
— Он стал мудреть — это приговор: его уволят!
Глава двадцать четвёртая
На Ленинградском вокзале, как всегда, было шумно и многолюдно. Сойдя с поезда, Нельсон отыскал тихий уголок, вынул айфон и по скайпу вызвал Елену. Экран загорелся, и они увидели друг друга.
— Здравствуй, Леночка! Я уже здесь.
— С приездом!.. Нашёл бриллианты?
— Нашёл. Мама счастлива.
Оба не скрывают своей радости — столько лет не виделись!
— Ты стала ещё красивей!.
— А ты знаменитым. Я всегда верила в тебя. Помоги мне, помоги снять обвинения с Григория — это лучший друг моего покойного жениха, а следователь его подозревает.
Он искренне пообещал:
— Я буду очень стараться.
— Я на тебя надеюсь. Запиши телефон следователя, его зовут Борис, фамилия Пахомов, с ним договорено, но ты будешь сотрудничать не официально.
— Ладно, поработаю Штирлицем.
— Записывай телефон. — Продиктовала номер. Улыбнулась. — Надеюсь, твой приезд означает, что мама уже освободила тебя от клятвы не встречаться с нашей семьёй?
