— Нужно повторно обыскать квартиру убитого, — подхватил Нельсон. — Раз сантехник не пользуется интернетом, надо ещё раз перелопатить все объявления в газетах, журналах, в дневниках Амирана.
— Я полностью за! Но сначала…
Пахомов вынул из кармана мобильник.
Нельсон, пытаясь не обидеть партнёра, мягко подсказал:
— Думаю, вы со мной согласитесь, что сначала, надо бы не откладывая…
— … освободить Григория, — продолжил его фразу Пахомов. — Это я и собираюсь сделать.
Он набрал номер Рябого и отдал распоряжение. Нельсон, в знак одобрения хлопнул его по плечу.
Глава двадцать восьмая
В квартире Амирана проводился повторный обыск. Нельсон, перебирая стопку газет, обрадованно сообщил.
— Есть! Нашёл! Вот! Газета «Из рук в руки», отдел «Контакты по интересам», выделенное объявление: «Опытный сантехник превратит старую ванну — в новую джакузи.» И есть номер телефона!
— Молодец! — похвалил его Пахомов. — В прошлый раз мы на это не обратили внимания.
— Есть заключение по мобильнику?
— Ребята проверили: прозвучала только одна, уже слышанная нами фраза: «Буду в субботу в пять вечера, посмотрю, назначу цену — в воскресенье всю сантехнику привезу и установлю». Как мы и предполагали, определить местонахождение не удалось: мобильник включился на очень короткое время.
— Он мог поменять номер и продолжить свою деятельность. Надо проверить объявления.
— По логике, ему надо на время затаиться.
— По логике — да, но помните: «Жадность фрайера сгубила»? Может, и нам повезёт. Пойду куплю свежий номер газеты.
— Я пошлю кого-нибудь из ребят.
— Я сам. Сам! Не терпится! — воскликнул Нельсон и выскочил из кабинета.
Через десять минут он вернулся с газетой в руках. Радостно сообщил:
— Нашёл! В том же отделе. Объявление аналогично предыдущему. Только номер телефона другой, как мы и предполагали.
— Звоним?
— Звоним! — Нельсон вынул свой мобильник. — У меня московский номер, я купил карточку… Ну, благослови, Господи! — Нажал на кнопку громкой связи, чтобы и Борис мог слышать, и набрал номер. Включился автоответчик: «Оставьте свой номер телефона, я вам пере…» Не дождавшись окончания фразы, Нельсон прокричал:
— Пожалуйста, ответьте. Пожалуйста!.. Мне вас рекомендовали, и я…
— Кто рекомендовал? — прервал его хриплый мужской голос, явно изменённый.
— Серьёзные люди. Но это не по телефону. Есть для вас работа. Срочная. Оплата двойная, за скорость.
— Устраивает. Приходите завтра в час дня на Киевский вокзал, поговорим.
— А как мы встретимся?
— В зале ожидания. Я вас узнаю по клетчатой кепке.
— У меня нет такой.
— Купите. Покрутитесь, я к вам подойду.
Мобильник отключился. Нельсон и Пахомов, не сговариваясь, одновременно замахали руками и радостно подпрыгнули — это напоминало победный танец дикарей.
— Теперь, главное, не спугнуть, не спугнуть! — как заклинание, повторил Пахомов. Нельсон поддержал:
— Да, да! Только вы да я. Никакого ОМОНа, никаких топтунов, только камеры наблюдения, побольше, в каждый уголок вокзала! И прикажите купить мне клетчатую кепку, любого размера!.. Камеры предлагаю ставить где-нибудь в полночь, чтоб не привлекать внимание.
Пахомов поддержал его.
— На месте решим, где и сколько. — Отдав по телефону несколько распоряжений, глянул на часы. — До ночи у нас есть часа четыре, я успею повидаться с семьёй. Поедем вместе, — предложил он Нельсону, — ваше присутствие спасёт меня от заслуженного скандала: не успеваю на дачу, уже двое суток не видел жену и дочку.
Они выскочили за кольцевое шоссе и неслись сквозь районы, утыканные высотками, которые беспощадно наступали на придорожную зелень и затаптывали её. Зато небо было похоже на огромный луг, только не зелёный, а синий-синий, усыпанный цветами — звёздами. В центре этого луга лежал брошенный кем-то серп Луны.
Они свернули на просёлочную дорогу, машину подбрасывало на ухабах, она ныряла в ямы, пробуксовывала в никогда не высыхающих лужах.
— Мы когда-нибудь доживём до нормальных дорог? — чертыхался Нельсон.
— Не ругайте наши дороги: они нас выручали и в войне с Наполеоном, и в войне с Гитлером. Вспомните, как вражеские войска на них застревали. Поэтому, пока у нас такие дороги, мы непобедимы!
Глава двадцать девятая
Когда они приехали на дачу, Тина убаюкивала Дашеньку. Та не хотела спать, плакала.
— Может, нездорова? — заволновался Борис. — Почему она капризничает?
— Потому что скучает по отцу, — с упрёком ответила Тина. — Я тоже скоро начну плакать. — Она повернулась к Нельсону. — Чувствую себя матерью-одиночкой. Ему даже некогда спеть дочке колыбельную песенку.
— Для этого я нашёл бы время. Но мне жалко ребёнка.
— Это что-то новое. Может, объяснишь.
— И мне интересно, — поддержал Тину Нельсон.
— Хорошо, объясню. Слушая, как наши дети засыпают под вокальное сопровождение Тины и её сестры, я понял, почему мы, русские, никого не боимся: ведь в детстве мы проходим испытание колыбельными песнями. К примеру, мы сейчас слышали такие убаюкивающие строчки: «Придёт серенький волчок и ухватит за бочок». Меня, взрослого, ужасало бы ожидание волка, который во время моего сна откусит кусок моего туловища, а наши дети привыкли и спокойно засыпают. Я понимаю: мальчишек надо растить бесстрашными. Но девочек жалко!
Нельсон рассмеялся.
— Я об этом как-то не думал. Но вы правы: наши песни бывают очень агрессивны. Он пропел: — «Как пойду я в лес погуляти, белую берёзу поламати»… Почему её надо ломать, стройную и красивую?.
— Силушку девать некуда!
Дашенька, наконец, уснула. Тина уложила её в кроватку, подошла к Борису, обняла его, поцеловала и объяснила Нельсону.
— За это я его и люблю: весёлый и находчивый — видите, какое оправдание придумал! Но я тоже умная: поменяю колыбельную, и он уже не отвертится.
— Я согласен, но только без страшных зверей. Если предложишь: «Ночь пришла на мягких лапах, тихо, как медведь» — опять откажусь.
Во время ускоренного ужина Борис несколько раз прикладывался к своей фляжке, поэтому обратно машину вёл Нельсон. Когда выскочили на трассу, он с улыбкой спросил:
— Где находят таких красивых и очаровательных женщин?
— Только через прокуратуру, — ответил Борис. И видя недоумение Нельсона, объяснил. — Мы работаем вместе.
— Это не опасно?
