«Киборги» перестали осматривать зал, обменялись трескуче-лающими фразами с гигантом-предводителем и двинулись к выходу на лестницу.
– Берёшь левых, – выдохнул Тимофеев. – Я правых. Большого не трогай, он, похоже, не вооружён, большая шишка, судя по мундиру, возьмём в плен.
– Понял.
Тяжёлые шаги, сопровождаемые хрустом осколков пластика и стекла, приблизились.
– Начали! – беззвучно выговорил Тимофеев, появляясь перед «киборгами» как чёртик из коробки.
Дружно ударили два автомата, прошивая тела «киборгов» пулями с титановыми сердечниками. И хотя двое из них успели выстрелить из нарукавных бластеров, попадая в стены зала, шансов уцелеть у атлетов не было. Летяго и Тимофеев стреляли практически в упор.
«Киборги» попадали на пол, дёргаясь в конвульсиях.
Грохот выстрелов стих.
Тимофеев выпрыгнул в зал лягушкой, наводя на застывшего командира «киборгов» ствол «калаша».
– Руки!
Гигант помедлил, но повиновался.
– Понимаешь по-русски?!
Гигант кивнул.
– Кто ты?!
– Владыка Перехода, – почти без акцента ответил пришелец из прошлого. – Сдаюсь, не убивайте!
– Твою курносую! – только и смог с изумлением выговорить Тимофеев.
В будущее нельзя опоздать… Если оно будет
Ещё достигнув лестничной площадки шестого этажа, они услышали гром выстрелов, донёсшийся сверху. Поднажали, хотя выдохлись все, даже Морев, казавшийся отлитым из высококачественной стали. Не только бой отнимал силы, но и нависшая над головой как дамоклов меч ответственность за исход всего дела. Приближался финал долгого похода по разным временам, а каким он будет, не знал никто. Не всё зависело от воли и правильности решений командира.
Первым до лестничной площадки девятого уровня добежал Артём. Выглянул в коридор, почти бездыханный от гонки, но готовый сражаться, увидел лежащие вдоль ячеистых стен тела «киборгов», позвал:
– Лейтенант!
Из-за поворота – коридор здесь не закруглялся кольцом, а следовал вдоль изломов стен и был четырёхугольным, по количеству граней пирамиды, – долетел гулкий удар. Стены затряслись.
Появился Морев, опёрся рукой о стену.
– Что там?
– Трупы. Лейтенант не отвечает.
На лестнице появились остальные бойцы.
– Трое налево, трое направо! Ноги!
Рванули на пределе дыхания, ища глазами противника, но встретили только четыре трупа с развороченными торсами да груды мусора – вывалившиеся из стен обломки плит, жгуты кабелей и скрюченные швеллера креплений в тех местах, куда попадали плазменные «пули».
Посланный на лифте отряд во главе с Махлиным ждал прибытия основных сил у главного входа в пост управления всем комплексом. Был ранен Сомов – у него почернело плечо, сожжённое разрядом, и Калачёв торопливо бинтовал ему локоть.
– Закрылись, гады, – доложил Махлин, ткнув стволом автомата в широкую дверь с выпуклыми рёбрами. – А взорвать нечем.
– Бластеры.
– Вряд ли эту плиту возьмёт плазменный разряд.
– ИсКр!
Марьяна заговорила с пленником.
– Он не уверен на сто процентов, но в зал управления вроде бы можно пройти через колодец аварийного выхода.
– Где этот колодец?
– Он пронизывает здание комплекса с первого этажа до последнего, это у них стереотипное решение.
– Начнём спускаться, искать – потеряем время, – засомневался Турчинский.
– Над нами только крыша?
Марьяна задала вопрос ИсКру.
– Он говорит, что технический этаж, вершина пирамиды.
– Махлин, бери своих, ИсКра и Марьяну, ищите аварийный колодец и сверху пробейтесь в зал. Мы будем пытаться пройти здесь. Ноги!
Отряд лейтенанта умчался по коридору к лестничной площадке. Ренат хотел было попросить капитана, чтобы взяли и его, но не успел. Морев скомандовал:
– Ренат, Тур, Репин – попробуйте пробить дверь. Всем отойти назад.
У двери остались трое бойцов, остальные отступили.
Так как ни дверь, ни коробка, ни стены не имели никаких панелей или устройств для чип-пропуска, которые можно было бы перепрограммировать либо повредить, Турчинский принял самое простое решение:
– Бьём в одну точку, между двумя рёбрами. Посмотрим, удастся ли прожечь дырку.
Отступили, прицелились.
– Пли!
Три огненных клинка вонзились в дверь, растекаясь по ней лепестками жидкого сиреневого света. Но удар она выдержала легко, только потемнела.
– Монолит, – пробурчал Сомов.
– Ещё раз!
Второй залп также не принёс стрелкам успеха. Дверь потемнела сильнее, в ней появилась сеточка белых трещин, но ни дыр, ни вмятин плазменные сгустки проделать не смогли. Тем не менее Морев отдал приказ стрелять дальше, а на вопрос Турчинского: может, лучше поискать коммандер? – ответил:
– Стрельба отвлечёт охрану внутри. Она меньше будет следить за периметром, сосредоточившись на двери.
Однако через несколько секунд у стрелявших появилась проблема.
Перестал стрелять Чумак.
– Блин, у меня красный!
Индикатор боезаряда на бластере сержанта действительно высвечивал красно-фиолетовую гамму.
– И у меня, – заметил Репин.
– Всем проверить боезаряд!
Артём повернул руку: его излучатель изредка помаргивал фиолетовым, и это уже говорило о том, что бластер разряжен.
Как оказалось, почти то же самое было и у остальных бойцов. Только бластер Дины – она стреляла реже – и самого Морева ещё могли выдать от десяти до двадцати разрядов.
– Тур, продолжать стрельбу по двери!
– Есть! – Турчинский выстрелил.
– Чума, Репа, собрать оружие убитых!
Сержанты Репин и Чумак сняли с двух «киборгов», лежащих неподалёку от двери, бластеры, передали капитану и устремились дальше по коридору, пропали за поворотом. Но не прошло и полуминуты, как со стороны лестничной площадки раздались крики, треск разрядов, грохот, и Чумак с Репиным вернулись, тяжело дыша.
– Облом, командир! Их там вылезло не меньше взвода!
– Занять оборону у поворотов! Стрелять только наверняка!
Бойцы бросились выполнять приказ, залегли у поворотов коридора.
– Есть идея, товарищ капитан, – быстро сказал Артём.
– Слушаю.
– Одни отвлекают, вторая группа – в ножи с другой стороны!
