– Что «если что»? – не понял Борька.
– Ну… если меня ликвидируют.
– Все! Тураева! У тебя окончательно съехала крыша. О чем ты думаешь?
– Как есть, так и думаю. Я же не с ангелочками дело имею.
– Пока!
– Борь, – взмолилась я. – Я правда… по-серьезному. Я, честно говоря, жутко трясусь перед этой встречей. Мне страшно, а ты отмахиваешься от меня, как от надоевшей любовницы. И какой же ты друг после этого? – Я засопела.
– Ладно. Извини. Понял. Но все равно выбрось эти мысли из головы. Слышишь?
– Не ори, слышу.
Я дала отбой.
Ровно в девять часов подъехал черный джип. Я стояла с пакетом в руках и смотрела по сторонам.
Сосулька вышел из машины и подошел ко мне. Он был в длинном черном пальто с поднятым воротником. Ледяные глаза так и сверлили меня.
– Ну?
– Вот. – Я вынула из пакета папку и протянула ему.
Он пробежал глазами листы.
– Оно самое.
Я стояла, переминаясь с ноги на ногу.
– Я могу идти?
– Подожди. – Он посмотрел на меня и усмехнулся. – А ты и правда ловкая. Ловкая и везучая. Тебя несколько раз могли шлепнуть, а ты выходила сухой из воды. Потом я подумал: ну, уберут тебя раньше времени, и что? А вдруг ты достала не тот компромат? Лучше уж все проверить и сделать без ошибок. В самолете тебя тоже наш человек пас. Твой сосед.
Я вспомнила интеллигентного старичка и посмотрела на бандита с недоумением.
– Вспомнила? – усмехнулся Сосулька. – Это, кстати, мой отец. Преподаватель университета. Я его попросил за тобой присмотреть. Сказал, что ты – моя хорошая знакомая.
– Похоже, что мы все уже выяснили, и мне можно уходить, – я повернулась к бандиту спиной.
– Торопишься? А может, тебе скоро и торопиться не надо будет.
Я резко развернулась. Такая угроза мне не понравилась!
– Кстати, забыла сказать: копии этих бумаг находятся у одного человека в надежном месте. Если со мной что случится или я пропаду, я дала ему указание вскрыть пакет. Решила подстраховаться на всякий случай.
Сосулька сложил губы трубочкой, словно хотел свиснуть. В его глазах я прочитала недоверие.
– Блефуешь?
– Ничуть. Зачем мне?
– Облажалась и решила сочинить на ходу.
– Думайте, что хотите. – Я пошла к дому, с трудом передвигая ноги, ожидая, что мне в любой момент всадят пулю в спину.
Но я благополучно дошагала до подъезда и, набрав кнопки домофона, открыла входную дверь.
Только дома я почувствовала, что напряжение потихоньку отпускает. Я сняла куртку и пошла на кухню, выкурила там две сигаретки, глядя вокруг так, словно была здесь впервые. А может, я таким образом подсознательно радовалась, что осталась жива? Наконец почувствовала, что на меня навалилась страшная усталость. Я добрела до кровати и рухнула как подкошенная. А через пару минут уже спала, даже не раздевшись.
Я проспала как убитая двенадцать часов подряд и проснулась от того, что под окном ревела автомобильная сигнализация.
Я поднялась и пошлепала в ванную. Там сбросила с себя одежду и встала под холодный душ. Нет, все-таки душ – великое изобретение. Постоишь под ним пять-десять минут – и полный порядок. Еще недавно была вялым сонным заморышем, а сейчас после душа – свеженький огурчик. Завернувшись в большое ярко-желтое полотенце, я взяла в руки телефонную трубку и стала звонить Жанне. Хотелось узнать насчет Стаса. Вдруг объявился?
Я скинула одну проблему, теперь нужно решать другую… Я словно сражалась со Змеем Горынычем: одна голова отрублена, так надо срубить еще и вторую.
Жанна подняла трубку.
– Жанночка! Данько не нашелся?
– Нет. Но звонил следователь Макаров, вас спрашивал.
– Хорошо. Спасибо.
– Вы завтра будете на работе?
– Да. Наверное. Я еще позвоню.
Я включила автоответчик.
От следователя Макарова было пять сообщений. Я решила сама позвонить ему.
Макаров был краток. Всю информацию он собирался донести до меня завтра и для этого предлагал подъехать к нему на работу. Вы нашли Данько? – cпросила я, задержав дыхание. «Он жив?..» Все завтра, отрубил следователь. Хорошо, согласилась я после недолгого молчания.
Меня раздирало любопытство: неужели есть свежие новости о Стасе? А вдруг нашли труп? Может, позвонить его жене?
После некоторого раздумья я решила, что не стоит. Завтра все узнаю. И тогда решу, звонить ей или нет.
Я промучилась бессонницей почти до трех ночи. В голову лезли разные мысли, я никак не могла выкинуть их из головы. Я подумала, что в сущности мои дела – дрянь. Ни денег, ни бумаг Дмитриева. Если только завтра следователь не скажет мне, что Стас нашелся…
Я задержала вздох. Я уже думала о Стасе, как о чем-то далеком. Хотя все происходило так недавно. Возможно, если бы не Андрей… я бы вспоминала о бывшем любовнике гораздо чаще.
Что хочет сообщить мне следователь? Почему ничего не сказал по телефону?
Уснула я только под утро, а проснулась по звонку будильника в восемь. Страшно хотелось спать, глаза упорно не открывались, и я снова завела будильник на десять, перевернувшись на другой бок.
В десять разлепила глаза. В голове гудело, но я скомандовала себе «подъем» и на деревянных ногах прошествовала в ванную.
Через полчаса я была уже полностью одета. На завтрак выпила две чашки кофе. Еды в холодильнике не было, кроме креветок в морозилке и заплесневевшего сыра.
В кабинете следователя находилась девица в черном брючном костюме и фиолетовой блузке. Они о чем-то разговаривали, но при моем появлении смолкли.
– Проходите, Валерия Михайловна, – пригласил Макаров. – Садитесь.
Я села на стул, сцепив руки.
Девица вышла из кабинета, цокая каблуками.
Макаров придвинул к себе папку.
– Обнаружились некоторые факты по делу о пропаже Данько.
– Что с ним? Он жив?
– Да. Жив и находится в Испании. В Марбелье…
– Каким образом? Значит, я была права – он уехал туда на работу?
– Получается, что так, – следователь слегка стукнул ладонью по столу. – Теперь будем добиваться его выдачи.
– Как долго?
Легкое пожатие плеч.
– Никто не знает, насколько оперативны наши испанские коллеги. Быстро все равно не получится. Пока мы подготовим документы, пока придет запрос об экстрадиции.
– Значит, все затянется?
Следователь внимательно посмотрел на меня.
