В пачке три сигареты. Мне хватит. Я подумала, какие же все-таки мужчины трусы. Он подстраховался и купил билет заранее, отрезая тем самым себе все пути к отступлению.
Я выкурила две сигареты и встала, чтобы сварить кофе. Вместо одной ложки положила две. Мне нужно было окончательно проснуться и вернуться в реальность. Я стояла около плиты, чтобы кофе не убежал, и смотрела то в окно, то в джезву.
– Ты уже проснулась? Доброе утро.
Я резко обернулась. Андрей стоял, прислонившись к притолоке двери, и широко улыбался.
– Ну привет! Я проснулся, а тебя уже нет.
Сзади раздалось характерное шипение. Так и есть! Убежал кофе. На белой плите появились темно-коричневые разводы.
– Черт! – Я стояла и смотрела на плиту. Перед глазами все расплывалось. Я изо всех сил старалась удержать слезы и не показать Земцову, что я плачу.
– Я помогу тебе.
Я мотнула головой.
Андрей подошел и прижал меня к себе. Я освободилась от его объятий.
– Не надо.
– Ты курила?
– Да.
– Перенимаешь у меня дурные привычки?
– Они у меня были всегда.
– Надо исправляться.
– Мне не смешно.
– Мне тоже.
Я опустила голову.
– Лера? – Андрей взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. – Что случилось? У тебя снова неприятности? Пока я спал, тебе позвонили…
– Прекрати!
– А это уже серьезно. Я тебя во второй раз спрашиваю: что произошло?
Я кивнула на стол.
– Твой билет.
– А… – Он взял и повертел его в руках. – Да, я купил его.
– Зачем тогда вчера была эта комедия? Зачем ты cделал предложение, затащил меня в койку? Хотел доказать самому себе, что ты – неотразимый мачо? Что ж, тебе это удалось!
– Значит, ты ничего не поняла.
Он взял билет и разорвал его на мелкие кусочки.
– Ты считаешь, что я обыкновенный трепач?
Я пожала плечами.
– А насчет предложения… могу и повторить.
– Тогда незамедлительно. И много-много раз.
– Иначе не поверишь?
– И не подумаю.
– Тогда – загибай пальцы…
ЭПИЛОГ
Солнце мягкими закатными лучами освещало снег, и тени, ложившиеся от елей и сосен, становились резче и глубже.
– Ты все взял? – я обернулась к Андрею. Он остановился и стряхнул с лыжной палки налипший снег.
– Ты еще спрашиваешь? Посмотри, какой бурдюк за спиной. Вчера еще вездеход лес таранил. Приедешь – удивишься.
– Бурдюк вижу, – фыркнула я. – Но вдруг что-то забыл?
– Я ничего не забываю, – ответил он. – Ничего и никогда.
Колкость так и не слетела с моих губ. Я уже поняла, что иногда нужно промолчать и уступить. Ради нас.
Мы снова тронулись в путь.
Дорога была знакома, но за год я уже подзабыла ее. А потом, настроение, с которым я ехала сюда год назад, и сегодняшнее – резко отличались друг от друга. Тогда мной владели страх, растерянность, обида. А сегодня на душе были восторг и ликование. И еще чувство безграничной свободы, которое бывает всегда при встрече с дикой первозданной природой. Когда кажется, что эти места никто не открывал до тебя и ты здесь – первопроходец.
Мы ехали молча. Изредка Андрей оборачивался и смотрел на меня. Он улыбался, а я, напротив, была сосредоточена и серьезна.
Мы выехали к озеру.
– Узнаешь?
Я кивнула.
Все было как тогда: черные ели и закат. Алые и оранжевые полосы. Вот только мне казалось, что маленькие елочки немного подросли и поднялись над сугробами. Хотя, возможно, это была всего лишь иллюзия.
Мы нырнули в густой ельник. Я задела головой тяжелую ветку, и снежная пыльца посеребрила меня с головы до ног.
Я остановилась, отряхиваясь.
Андрей подъехал ко мне.
– Искупалась?
– Похоже на то.
Он стал стряхивать с меня снег. Снежинки таяли на губах. Андрей поцеловал меня.
– Ты – прохладная, – он провел пальцами по лицу, нежно обводя его контур. – И влажная.
Я сняла варежку и погладила Андрея по щеке.
– А ты горячий.
Он рассмеялся.
– Верно. Разгорячился. Даже жарко стало. Скоро приедем. Ну что, прибавим ход?
– А я не тороплюсь.
– Зато мне не терпится поскорее приехать.
Мы снова двинулись в путь. Вскоре мы выехали ко второму озеру. На снег легли ярко-розовые полосы, а небо было серо-синим. На снегу были видны следы от шин.
– Мой вездеход отметился. – Андрей воткнул лыжные палки в снег. – Последняя остановка перед решающим рывком.
Я стояла как зачарованная и пыталась унять волнение, охватившее меня. Только подумать: через несколько минут я увижу ту самую избушку, в которой пробыла в таежном плену год назад. Теперь я понимаю, что это были счастливейшие моменты моей жизни. Как жаль, что многое мы можем оценить только постфактум, спустя время.
– Ну что, поехали?
Я кивнула головой.
Когда мы выехали на поляну, где стояла избушка, на моем лице невольно расплылась улыбка. Справа от двери на двух колышках висело белое полотно с надписью: «Я люблю тебя!»
– Ну как?
– Спасибо.
Я вошла в избушку и ахнула. Здесь все было по-другому. Андрей постарался на славу, завез красивые покрывала, картины на стену, складной столик с новой посудой.
– Я вчера здесь все хорошенько натопил, поэтому стужи нет. Но все равно пока посиди в дубленке.
– У меня теплый свитер. Не замерзну.
Я сняла дубленку и подбежала к печке.
– А где котелок?
– В углу. Тебе нужен старый котелок?
– Ага! И еще две кружки.
– Сумасбродница. Да вот они, никуда не делись.
Я схватила кружки и прижала их к груди.
– Миленькие и родные, как часто я вас вспоминала!
– Получается, что тебя устроит и старый топчан. А я-то старался и привез хорошую складную кровать. Собирался сделать сюрприз и все здесь обновить.
– Нет-нет. Я хочу все так, как было. Мне так нравится. Правда.
– Ну как хочешь.
Я села на топчан, а Андрей встал посередине избушки.
– Как здесь здорово.
