– Хорошо! – удовлетворённо объявил высокий индус.
– О, мы зря оторвали Хан-хо от медитации. Тропа, ведущая в деревню – вон она, – воскликнул раненый. Похоже, перепалка с товарищем отняла у него остаток сил – бедняга побледнел, что придало его тёмной коже синюшный оттенок, и чуть не упал – высокому пришлось поддержать его за локоть.
К счастью, деревня (если можно так назвать селение, состоящее из трёх убогих хижин) находилась неподалёку. Никакой медицинской помощи раненому там оказать не смогли, зато продали длинноухого мула желтоватого окраса. На эту тварь и взгромоздилась несчастная жертва дикой кошки.
К обеду достигли города. Дордже ужасно устал, но эта усталость не шла ни в какое сравнение с разрывающей сердце тоской. Надежда на помощь индусов растаяла, стоило лишь здраво взглянуть на ситуацию. Чего уж говорить – он не справился с заданием, более того, позволил каким-то двум дикарям вовлечь себя в некие странные события, о которых даже не сообщишь в Центр. Опытный советский разведчик, – и вдруг поддался чарам фокусников-гипнотизёров! Религиозных фанатиков, мать их! Что теперь остаётся? На одном из городских перекрёстков он поспешил распрощаться с индусами, оставив на их совести фальшивые обещания помощи. Честно говоря, хотелось поскорее убраться из города и из страны, ибо не отпускало ощущение, что фокусники так просто его из лап не выпустят.
Идя по улицам к дому, в котором остановился, Дордже начал сочинять текст радиограммы, рассчитывая словоблудием прикрыть постигший его позор. Увы, безуспешно – ничего путного в голову не приходило…
А вот и он – дом, где над дверьми намалёван похабный символ – мужской детородный орган. Дверь, к удивлению, была не заперта. Это насторожило разведчика. Быстро выхватив «маузер», он осторожно проскользнул внутрь. Первый этаж, отведённый, как и полагается в этом королевстве, под хлев, пустовал. Зато этаж второй, представлявший собой единое, без перегородок, помещение, сотрясался от мощного храпа. На какое-то мгновение у разведчика появилась упоительно радостная мысль, что это вернулся тот, кого он столь безуспешно разыскивал, а именно – хозяин дома. Но всё оказалось куда прозаичнее: на низком ложе, отбросив одеяло, лицом в подушку спала обнажённая женщина. Витающий в воздухе крепкий винный дух, а равно перевёрнутый пустой кувшин на полу, свидетельствовали о том, что женщина крепко пьяна. Этим же обстоятельством, по-видимому, объяснялась и незапертая дверь внизу.
Равнодушный взгляд Дордже скользнул по крупным, далёким от идеальной формы ягодицам, округлому плечу, и зацепился за крашеные басмой волосы.
– Галя, проснись! – сказал Дордже по-русски.
В ответ женщина перевернулась на спину, явив помятые, в рубцах от свалявшейся простыни груди, и захрапела ещё громче.
Дордже нагнулся и схватил её за плечо.
– Галя!
Тотчас, женские руки обвились вокруг его шеи, а в лицо повеяло перегаром.
– Товарищ Дорджиев! – у дамы оказался бархатный, приятный во всех отношениях голос. Увы, остальное голосу не соответствовало. – Наконец-то вы вернулись. Ну, поцелуйте же меня… О-о, вы пахнете как зверь… Ну же…
– Я и есть зверь, хан-хо! – сказал разведчик, отстраняясь. – Но ласки придётся отложить. Скажи, он не появлялся?
– Нет, никто не появлялся. Вы, смотрю, не справились…
– Готовь передатчик, -– процедил Дордже-Дорджиев.
– Зачем же, сеанс связи только в двадцать два ноль ноль?
– Без толку ждать – агент Лыжник сгинул и больше не вернётся. Кончено! А я хочу поскорее вернуться в Монголию. Вот где она у меня, эта Страна Дракона! – говоря, Дорджиев крепко схватил себя за горло обеими руками.
– Мне было так одиноко, так тоскливо, так страшно, – обиженно надула губки Галя. – Я так ждала, а он… Я ведь не только радистка, но ещё и женщина. А как женщина, не могу довольствоваться только тем членом, что нарисовал над входной дверью этот ваш Лыжник…
Дорджиев хотел выругаться, но тут позади него кто-то кашлянул.
Молниеносно оглянувшись, разведчик обнаружил, что в дверях стоит высокий индус-гипнотизёр, а за его плечом виднеется перевязанная голова второго индуса.
– Простите, что без приглашения, и что вмешиваюсь в интимную беседу, – сказал высокий на чистом русском языке. – Я бы никогда не позволил себе… Но, дело в том, что, во-первых, это – моя спальня, а во-вторых, над дверью я ничего не рисовал. Подобный символ в Стране Дракона часто можно встретить на фасадах домов, считается, что он приносит удачу. Именно удачей я объясняю нашу встречу в лесу, ведь мы так славно помогли друг другу. Разрешите представиться, я тот, кого вы искали – агент Лыжник, он же Герман Иванович Крыжановский. А этот раненый – товарищ Каранихи, мой друг и оруженосец.
Глава 3
О том, как крепко иногда смыкаются интересы науки и госбезопасности
«За процветание науки, той науки, которая не отгораживается от народа, не держит себя вдали от народа, а готова служить народу, готова передавать народу все завоевания науки, которая обслуживает народ не по принуждению, а добровольно, с охотой»
И. Сталин
20 сентября 1942 года. Москва.
– Этот Каранихи… Оруженосец, как вы его назвали… Мне, в общем, понравился, – манером, который он перенял у товарища Сталина, Лаврентий Берия заложил одну руку за спину и медленной сталинской походкой прошёлся по кабинету.
– Каранихи – стоящий кадр. За время, проведённое на Востоке, я успел здорово к нему привязаться, товарищ нарком, и посчитал возможным взять с собой в Москву, – скороговоркой пояснил Герман Крыжановский.
– Можете не продолжать, – махнул рукой Берия. – Я понимаю, всякий, кому довелось пожить в жарких экзотических странах, норовит привезти с собой… ну там, попугайчика, обезьянку… Жену, правда, вы оставили. Но этот шаг мне тоже понятен.
– Так точно, товарищ нарком, она находилась аж в Лхасе, а ваш приказ был – вылетать немедленно. Оно и к лучшему – обстановка в регионе по-прежнему сложная, гитлеровское руководство не оставляет попыток проникнуть в Тибет и близлежащие страны. Нужен кто-то на месте, а товарищ Ева имеет, так сказать определённый опыт, – снова затараторил Герман, демонстрируя некоторую степень бестолковости.
– Да-да, я в курсе, ей там без дела сидеть не придётся, – генеральный комиссар вперил в собеседника тяжёлый взгляд. – А ещё, как вы понимаете, я в курсе того, что ваша жена – немка, дочь гитлеровского генерала, а с самим Адольфом Гитлером она знакома лично, и является подругой его сожительницы Евы Браун. Подругой и тёзкой. Будь я на вашем месте, тоже счёл за лучшее не везти жену в Советский Союз. Такую жену!
Герман вскочил, губы его затряслись.
– Да вы сидите, Герман Иванович, – примирительно улыбнулся Берия. – Шуток не понимаете, да? Ваши действия, как уже сказано, вполне понятны. А я такой человек… Мне, если что-то понятно в других, значит, я не стану изводить себя подозрениями – что, да как...
