Еще Дик всем нравился. Была у человека такая черта – повышенное обаяние. Движением брови он мог привести в восторг кого угодно. Уголком губ влюблял в себя дам самого разного возраста. Добродушной ухмылкой очаровывал самых брутальных мужиков.
Так вот, сейчас Дик не улыбался. Он выглядел очень серьезным и внимательным. Смотрел по сторонам, будто кого-то осторожно выглядывал, хмурился. Завидев нас, Дик взмахнул рукой и поспешил навстречу.
– У вас много вещей? – спросил он после приветствия и знакомства. – Потому что нам надо поторапливаться. У меня две машины стоят тут недалеко, ждут.
– Нам надо зарегистрироваться в отеле.
– Это подождет. Я бы вообще на вашем месте не регистрировался. Сейчас едем в Куско и оттуда дальше, в джунгли.
Глеб, нахмурившись, взял Дика за плечи и внимательно на него посмотрел:
– Что-то случилось?
– Нет, дружище, все в полном порядке, – пробормотал Дик, пряча глаза.
Тут уже мы с Настей переглянулись. Дик всегда был открытым и улыбающимся.
– Колись! – сказал я. – С Аней что-то стряслось?
Дик посмотрел по сторонам, буркнул:
– С ней как раз все хорошо. Я тоже жив-здоров. Но за нами могут наблюдать.
– Кто?
– Местные. Я так понял, те, кто хочет быстрее нас найти и поймать обезьяну.
Мне раньше приходилось сталкиваться с конкурентами. Криптозоология хоть и считается наукой ненастоящей и в чем-то мифической, но охотников заработать денег на редких животных в мире полно. А еще больше людей хотят за это платить. У меня даже был один знакомый враг по имени Андрей, который зарабатывал именно поиском и контрабандой либо редких, либо считающихся вымершими животных. В прошлом году мы столкнулись с ним в поисках гигантского змея. Как результат – змей не достался никому, Андрей как сквозь землю провалился, а у меня до сих пор остался неприятный осадок в душе от произошедшего.
– Андрей здесь? – спросил я прямо.
Дик покачал головой:
– Местные, говорю же. Тут, брат, хрен их разберешь. Все на одно лицо. Индейцы какие-то. Говорят, следят за мной второй день. Вынюхивают, наблюдают. Надо быстрее нам с вами, это самое, собираться и по машинам. Там нужные люди заметут следы, доставят в лучшем виде.
Дик сделал таинственное лицо и потеребил небритый, в золотой щетине, подбородок.
– Ты странно себя ведешь, – буркнул Глеб. – Невеселый, испуганный, какие-то индейцы…
– Они мне вчера «жучка» в рюкзак засунули, – сообщил Дик шепотом. – Пойдемте скорее, все расскажу в дороге. Опасно это – на виду стоять.
Интересное начиналось дело. Никогда не видел Дика таким настороженным. Не испуганным, а именно настороженным.
Глеб сказал:
– У нас же отель. Мне надо будет жене из него позвонить, иначе Юлька сначала меня убьет, а потом тебя.
– Юля у тебя красавица и умница, – отозвался Дик. – Но надо ехать безо всяких регистраций. В Лиме не задерживаемся.
– Мы на конференцию не попадем.
– А у нас там обезьяну из-под носа уведут! Вы зачем приехали вообще? Поисками заниматься? Я ж думал, вы искатели приключений, а не лекции читаете…
– Мы и есть искатели приключений, – насупился Глеб.
Мы с Леопольдом тем временем сняли с ленты наш багаж. Настя, которой передалось тревожное настроение златовласого великана, оглядывалась по сторонам.
– А что если и правда за нами следят? – тихо спросила она. – Безопаснее будет отправиться сразу с Диком, я так считаю.
Глеб взмахнул руками:
– «Жучки»! Шпионы! Да вы что! Серьезно? Я лично намерен сначала зарегистрироваться, принять душ, а потом делайте со мной, что хотите. Я семнадцать часов летел! Сколько там еще до этого вашего Куско?
– На машине часов двенадцать, – ответил Леопольд. – Когда я здесь был в последний раз, нормальных дорог не существовало.
Дик показал Леопольду большой палец:
– Сейчас построили шикарнейший автобан. Разметка еще не досохла. Прокатим с ветерком.
– Одиннадцать часов в автомобиле, – фыркнул Глеб. – Нет, друзья, я сначала в душ, потом вас догоню. Идет? Я слишком стар, чтобы не искупаться после долгой поездки. Извините, Лев Игнатьевич.
– Ага. И залысина вон появилась, – сказал Дик.
И хотя в зале прилета было полно народу, где-то играла музыка, вокруг шумело, потрескивало, звенело и грохотало, мне показалось, что мир погрузился в тишину. Глеб, прищурившись, спросил:
– Чего?
– Лысеешь, говорю, – ухмыльнулся Дик. – Старый слишком. Купаться надо, в душик после перелета. Жене позвонить. Ей-ей. В общем, друзья, оставляем товарища тут отдыхать, веселиться, купаться и исследовать достопримечательности бывшего испанского города, а все, кто душой молод, живо за мной. Чую, нас уже и засекли, и прослушивают.
Глеб, прищурившись еще больше, сказал:
– Мне сорок два почти. Это нормальный возраст, чтобы начать лысеть. Не в двадцать же.
– Вот и я говорю, – подхватил Дик. – Поехали, а? Дружище, ну, я тебя столько времени не видел! Не расстраивай меня!
На секунду показалось, что вернулся тот самый Дик, который занимал собой все пространство вокруг, приковывал внимание и не отпускал. Но вот он снова притих, осмотрелся по сторонам, подхватил наши сумки, закинул их через плечо и поманил нас за собой.
– В общем, кто со мной, тот герой, – шепнул он. – Надо уматывать. Следы заметаем.
Я посмотрел на Глеба, разведя руками. Что было делать? Мы ведь действительно прилетели в Перу не на конференции выступать.
– Заедем по дороге в какой-нибудь отельчик, оттуда позвонишь, – сказал Дик. – Все будет в чистом виде, будь спокоен.
И ведь все мы поддались на обаяние Дика. Умел он уговаривать. Даже в таких невероятных ситуациях. Спустя минуту мы гуськом шли в сторону выхода из аэропорта, и никому и в голову не могло прийти, что совсем скоро мечта о душе в отеле станет нашей самой заветной мечтой на свете.
8
Выйдя из аэропорта, мы окунулись в прохладную серость вечера. В Перу сейчас была зима, то есть ночью холодало до плюс десяти – для местных это сильные заморозки, повод надевать теплые вещи, закутаться в шарфы и вообще жаловаться на то, как стремительно прошло лето. Шучу, конечно. Все вокруг ходили в шортах и майках. Это для нас, изнеженных московским солнцем, погода казалась непривычной. Я, например, всегда думал, что в Южной Америке круглый год жара, бананы и дикие обезьяны. Вот что значит ломка стереотипов. А перуанцы, снующие вокруг, как ни в чем не бывало нежились на солнышке и не переставали улыбаться приезжим.
Для нормального жителя Перу европеец – это экзотика и икона для подражания в одном флаконе. Сами перуанцы небольшого роста, кожа у них либо коричневого, либо темно-бронзового цвета, лица плоские, с пухлыми носами и чуть раскосыми глазами. Любой белый человек кажется им волшебным великаном, большие голубые глаза – это чудо, а белые или рыжие волосы – невидаль заморская. Немудрено, что все перуанки только и мечтают, чтобы выйти замуж за европейца и укатить в страну, где все высокие и голубоглазые. Вдобавок среди местного населения довольно распространен слух, что жители Европы поголовно миллионеры. Ну, не могут быть такие красавцы бедняками, разъезжать на автобусах и питаться черт знает чем! Отсюда и бешеный спрос на замужества, без оглядки.
