Глеб покачал головой:
– У тебя все то добрые, то темные! Как в книжках. Не нравится мне эта затея все больше. Ехать куда-то ночью…
Один из наших проводников-перуанцев взял Дика под локоть и что-то шепнул. Они отошли в сторону.
– Настенька, милая! Поможешь? – попросил через плечо Дик. – Ни черта не понимаю. Придумали же разные языки…
Мы втроем остались в тени козырька разглядывать площадь. Тут стеклянные двери отеля бесшумно разъехались в стороны и нам навстречу выбежала Анна Вэствейч собственной персоной.
На самом деле ее следовало бы называть Анечкой, Аннушкой, Аней, но никак не Анной. Для столь серьезного имени она была слишком юна и несерьезна. Ане недавно исполнилось девятнадцать лет, она училась в Лондоне и была абсолютным ребенком своего времени. То есть носила бесформенную одежду, рюкзак ее был набит всевозможными гаджетами, а любимыми средствами общения являлись «Фэйсбук», «Скайп», «Вибер» и «ВатсАп».
Вдобавок Аня была крохотной, щуплой девушкой с тонкими чертами лица, от чего ей едва можно было бы дать даже пятнадцать. Дик рядом с Аней смотрелся стариком, которого потянуло на малолеток.
Увидев нас, Аня бросилась обниматься, что-то лепеча на английском. Меня и Глеба она знала, а вот на Леопольда посмотрела с некоторой осторожностью. Видимо, старик с всклокоченными волосами и усами, как у кота, показался ей чрезвычайно странным.
Я собрал в кулак весь свой словарный запас английского и спросил, как у нее дела, живет ли она хорошо, учится ли и правда ли, что Лондон все еще «кэпитал оф Грейт-Британ»? Старую советскую шутку Аня не поняла и ответила на полном серьезе, что я не ошибся. Все верно. Лондон на месте. Куда же он денется.
К нам вернулись Дик и Настя.
– Все отлично, – сказал Дик. – Выезжаем в полночь. Я договорился.
В следующую секунду Аня повисла на его могучей шее и осыпала поцелуями.
– Расскажи подробности, – попросил я у Насти. От Дика в ближайшие пять минут вряд ли что-нибудь можно было бы добиться.
– И пойдемте внутрь, пожалуй, – добавил Глеб. – А то стоим, как остолопы, перед дверями.
Мы подхватили багаж и отправились в отель. В фойе было прохладно и свежо. Тихо журчал в углу огромный аквариум с рыбками – юркие рыбешки самой разнообразной расцветки сновали туда-сюда, разглядывая посетителей. За стойкой регистрации улыбался молодой перуанец, непривычно одетый в костюм с галстуком. Я уж было подумал, что здесь никто так не одевается. Дресс-код в туристических странах вообще штука редкая. Вдоль стен стояли диваны, на которых примостились туристы. Белокожих европейцев здесь оказалось человек десять.
– В общем, эти наши спутники предложили поехать в деревню на двух машинах, в объезд пунктов проверки. Не то чтобы здесь строго следят за перемещением туристов, но могут остановить. Всякие военные перевороты, смены власти, сами понимаете. Плюс ко всему, они постоянно говорили, что темные люди могут нас выследить, поэтому нужны деньги на маскировку.
– Ох уж эти мифические темные люди… – проскрипел зубами Глеб.
– Я тоже в них не верю, – пожала плечами Настя, – но Дик загорелся конспирологией. Не переубедить его. Прямо как ребенок.
– И что в итоге?
– В итоге он отдал им кредитку, чтобы купили что хотели. Я спросила, сколько там денег, а он отмахнулся, мол, хватит. Развод чистой воды. Чувствую, заселят нас в отель, а сами исчезнут с концами. На доверчивых, знаете ли, воду возят.
– Может, того, пообщаться плотно с этими товарищами? – предложил я. – Объяснить, что да как, прижать к стенке.
Глеб поморщился. Как всякий семьянин, да еще и умный человек, он не любил насилия.
– Подождите ночи, – вставил Леопольд. – Если они мошенники, то, гхм, для вашего друга это будет неплохим уроком. А если говорят правду, то и проблем нет.
В отель следом за нами вошли Дик с Аней в обнимку. Они подбежали к стойке регистрации, принялись болтать с администратором, объяснили ему, что мы гости и на нас забронировано. В итоге через десять минут нас заселили в три номера на втором этаже.
– Отдыхайте, пока есть время! – весело произнес Дик, провожая нас с Настей по длинному коридору. – Ночью ждут великие дела!
– А обед здесь включен? – спросила Настя с надеждой.
В последний раз мы ели в ночном отеле. Нас потчевали сомнительного вида блюдом, похожим на соус с перемолотыми листьями и острыми специями. Хотя еда эта оказалась удивительно вкусной, насыщение прошло быстро. А когда Настя напомнила об обеде, в желудке тревожно заурчало.
– Можно спуститься хоть сейчас. Тут готовят на заказ, – ответил Дик и был таков.
Из окон нашего номера открывался вид на внутренний двор отеля. Там расположился большой бассейн с шезлонгами и пляжными зонтами. До ужаса захотелось окунуться в воду и проплыть от бортика до бортика…
У нас же есть время до ночи. Так что не все потеряно!
– Пойдем кушать! – потянула меня за рукав Настя, едва мы положили вещи.
– А потом купаться!
– Это же не пляжный город, а исторический. Тут бродят по улицам, ищут памятники архитектуры, наслаждаются древними видами. Музеи, артефакты, все дела.
– Музеи, – выдохнул я. – Скукотища.
На самом деле я любил музеи. Просто в данный момент мне по душе был пляж.
Мы спустились на первый этаж и отыскали столовую. Это было небольшое и уютное заведение, стилизованное под шалаш древних индейцев. Я сразу вспомнил старый мультик, в котором пес Шарик с умным видом говорил: «Вигвам называется». Так и было. Вместо дверей – тканевые занавески, раздвинув которые, мы увидели увешанный тканями и стилизованными под шкуры убитых животных коврами обеденный зал. Под потолком горели лампы-свечи. Под ногами стелился туман. Пахло чем-то приторно-сладковатым. За массивной деревянной стойкой стоял форменный индеец с сигаретой в длинном мундштуке в зубах. Он, как и все перуанцы, улыбался. Зубы у него были длинные и желтые.
В зале царил полумрак. Столиков оказалось немного, а незанятых было всего два. Мы уселись в мягкие плетеные кресла. Как-то неловко даже было класть руки на стол – он был укрыт скатертью с рисунками, на которых плоские индейцы ловили плоскую ламу при помощи плоских же топоров и стрел. Рисунки были сделаны так, чтобы ни у одного туриста не возникло сомнений, что их нарисовали несколько тысяч лет назад.
Перед нами возник тот самый перуанский индеец (или как их вообще звать?) с сигаретой и на чистейшем испанском (как впоследствии рассказала Настя) объяснил, что до обеда еще три часа, но если милейшие люди желают, он может приготовить им омлет с ветчиной и помидорами, а за отдельную плату угостить национальным перуанским блюдом. Также есть чудеснейший перуанский кофе со специями.
Я захотел кофе и омлет, а Настя была не прочь отведать национальное блюдо. Пока нам все это готовили, она залезла в Интернет через планшет и начала вслух зачитывать названия блюд:
