Теперь главное, чтобы темные люди нас не заметили.
Я обернулся, посмотрел на Настю. Она напряженно всматривалась в джунгли.
– В путь, – одними губами прошептал я и направился к деревьям.
Шаг, другой, третий. Секунды растянулись в часы. Я все ожидал, когда же спереди вдруг появятся лица людей в темном, когда они покажут свое оружие и прикажут нам остановиться. Или просто выстрелят в лицо. Они, судя по всему, и не на такое способны.
Но вот под ногами хлюпнуло. Ботинки утонули в тумане. Я ощутил прохладу сельвы и услышал над ухом привычный гул москитов.
Отлично.
Заметил впереди слегка притоптанную траву. Почти сразу же – как это всегда бывает, когда ухватываешь одну деталь, – будто распутался целый клубок, который, если увидел, то уже не потеряешь из виду.
Обрубленные ветки. Сломанные листья. Раздвинутый кустарник. Четкий отпечаток ноги в грязевой жиже впереди.
– Это великолепно, – прошептал я. – Теперь-то точно не собьемся.
По моей шее звонко хлопнула ладонь, разбивая наслаждение горячим прикосновением.
– Москита убила! – сообщила Настя вполголоса. – У, кровососы.
18
Мы шли следом за темными людьми около получаса. Вернее, самих людей не видели – следовали по своеобразной тропе среди зарослей сельвы.
Солнце перевалило за зенит и медленно катилось за наши спины. Тени удлинились, и воздух стал серым. Где-то над нашими головами еще мелькал яркий солнечный свет, но его становилось все меньше. Конечно, стемнеет еще не раньше чем через четыре часа, но в густоте джунглей солнечным лучам было все труднее пробиваться к земле.
Сразу же стало ощутимо прохладнее, откуда-то возник колючий дерзкий ветерок, который будто только и ждал наступления сумерек. Туман в некоторых местах поднимался до щиколотки, холодил кожу.
С каждый новым шагом рюкзак мой казался все тяжелее. Духота вперемешку с прохладой сковывала мышцы. Мы словно угодили в баню, где время от времени поддавали со всех сторон холодным воздухом. Усугублялось положение тем, что под ногами была мягкая глина, вперемешку с пучками травы и корнями. Корни эти все время цеплялись за обувь и мешали быстро идти. По моим ощущениям, за полчаса мы едва прошли километр. Надежды на то, что телефон выдержит поход туда и обратно, таяли с каждым шагом.
Настя выбилась из сил минут через двадцать.
– Давай передохнем! – взмолилась она. – Посидим немного, выпьем воды…
И тут же свалилась у ствола дерева, под выпирающий огромный корень. Я присел рядом, разгоняя руками туман. На коже остались мелкие холодные капли.
Настя стащила рюкзак, выудила бутылку и принялась жадно пить.
– Авантюра все это, Фил. Надо было уходить из деревни в ближайший город и направить полицию по маяку Глеба.
– Если у него сядет телефон, а я не сохраню маршрут, хрен нам что покажет, – устало повторил я. – И потом я предлагал тебе остаться.
– Я не ною, если что. Я просто конкретизирую ситуацию. Авантюра, и ни слова больше.
– И почему я не додумался взять накопитель из дома?.. – Я совершенно четко помнил, где у меня лежало три китайских накопителя на 5000 ампер. Каждый мог по два раза зарядить телефон на сто процентов батареи. А я забыл их на компьютерном столике, слева от клавиатуры.
Кусай теперь локти, Фил.
В этот момент вдруг раздался отчетливый шум мотора. Зашумели птицы, взмыли в небо и закружились, испуганные, под облаками.
– Автомобиль? – я вскочил, задрав голову.
Птицы вились в километре или в двух от нас. Как раз там, куда мы направлялись.
– У них тут транспорт, Настя! Представь! Цивилизованные люди, блин!
– Ага. И они только что уехали от нас.
– Автомобиль оставляет более четкие следы, между прочим. Так что оставить пессимизм, пошли!
Мотор вдалеке взревел и начал удаляться. Вскоре он затих. Мы заторопились сквозь сельву. Я то и дело смотрел на небо, ориентируясь по взволнованным птицам. Джунгли вокруг становились все гуще. Иногда они обступали так плотно, что я подумывал о мачете. Нас спасало только то, что темные люди прекрасно позаботились о тропе – я видел вырубленные кустарники и тщательно обрубленные ветки деревьев. Время от времени попадались горки пожелтевших листьев и скрученных гниющих лиан.
Новоявленный Настин зверек, к слову, сидел тихонько на ее плече, вертел головой, перебирал в лапках кончик собственного хвоста и даже не думал никуда убегать. Или испугался, или еще что.
– Хотя бы есть запасной вариант, когда закончится еда, – мрачно шутил я.
Игрунок, будто понимая, скалил зубы и что-то щебетал на своем, на обезьяньем.
Наконец мы оказались на том месте, откуда некоторое время назад уехал шумный транспорт. Об этом несложно было догадаться – небольшой глиняный настил был испещрен следами от шин. Глубокие рисунки колес выдавали место стоянки, а длинная извилистая колея уходила в туман, в сельву.
Судя по размерам шин, это были не автомобили. Скорее вездеходы, вроде квадроциклов. Популярное средство передвижения по лесам.
– Ну, теперь легче, – заключил я.
Наверняка для передвижения транспорта был расчищен путь. Идти по нему быстрее и удобнее. Главное, чтобы никто не выскочил навстречу.
За следующие полчаса мы приблизились к маячку Глеба еще на полтора километра. Оставалось совсем немного. Впрочем, в батарейке заряда оставалось всего пятнадцать процентов… Я старательно записывал маршрут, решив для себя, что надо добраться как можно ближе, до последнего процента зарядки, и только потом поворачивать обратно.
– Фил? – шепотом спросила Настя. – Слушай, а если допустить, что все эти легенды – правда?
– Ты про бога ярости? – Мы шли параллельно друг другу – каждый по рыхловатой колее от колес.
– Может быть, никакой это не демон, а, например, криптид, вроде обезьяны де Луа. Древний монстр. Эти люди в деревне живут вдали от цивилизации. Они, наверное, до сих пор верят, что земля плоская, а небо твердое с приколоченными к нему звездами. Так почему бы им не поверить в бога ярости с огненной кожей, хотя на самом деле это может быть, ну, скажем, огромный медведь.
– Медведь в сельве Перу?
– Я же говорю, например.
– А мне кажется, что это все выдумки. Темные люди придумали легенду для боязливых аборигенов кечуа, чтобы те не совались в джунгли без спросу.
– Но они же рассказывали о чудовище, которое сожрало вождя.
– Насть, это же как в фильмах. Несколько перуанцев нарядились во что-нибудь, напали на деревню ночью, убили вождя. Классика. Заставили всех бояться бога ярости. Видела, сколько они статуэток натыкали по периметру? Теперь в джунглях можно хоть поле марихуаны посадить, никто не заметит, потому что не придет. Деревенские отговорят любого. Вон, даже тебя напугали.
