– Оно бы тебя убило! Или ты бы его!
– Я бы нет. Ни за какие коврижки. Этакое! Просто, Фил, братишка, я влюбился, понимаешь? В это чудовище влюбился! Совершенный воин. Яростный хищник! Убийца!
– Ноги бы унести от этого убийцы!
Мне стало совсем дурно. Я остановился, согнулся пополам, и меня стошнило. Из носа полилась едкая зеленая желчь. Желудок свело. Во рту появился кислый привкус.
Это все от запаха. От чудовищной вони. Говорят, мапингуари таким образом обороняется. Выпускает миазмы, способные повергнуть врага в шок. Мой желудок отреагировал как надо.
По сельве пронесся хриплый вопль. Дик посмотрел мне за спину, потом взял меня под локоть:
– Фил, желудочные процедуры, это, конечно, отлично, но сейчас не время. Нам бежать надо.
– Не смешно, – отозвался я, пытаясь справиться со спазмами. На глазах навернулись слезы. – Далеко он?
– Метров десять. Идет по нашей прорубленной тропе. Пока все по плану. Эй, чудик, мы тут! Беги за нами, красавец!
После этих воплей и мне ничего не оставалось, кроме как бежать.
Сверился с маршрутом. Чуть больше километра. А там из огня да в полымя, как говорится.
24
Это был безумный, безумный и еще раз безумный план.
В первую очередь потому, что в самый последний момент я вдруг понял его самую критичную ошибку.
Знаете как бывает, когда выстраиваешь сложную комбинацию в шахматах, ведешь фигуры к победе, просчитываешь все на несколько шагов вперед, а затем вдруг понимаешь, что упустил из виду крохотный нюанс. Например, попросту забыл, что пешка не сможет передвинуться на данную клетку. И вся конструкция рушится, победа достается врагу, а тебе остается только рвать на голове волосы от обиды.
Так и здесь.
Я отчаянно хотел оставить мапингуари в живых, но не подумал о том, что мы ведем его на верную смерть. Ведь в поселении у жрецов было огнестрельное оружие. И они вряд ли станут слепо ждать, пока бог ярости оторвет им всем головы. Собственно, мы тоже окажемся под прицелом и огнем.
Выживем ли?
Но было уже поздно. Мысль эта влетела в голову тогда, когда я прорубил в кустарнике брешь и выскочил на поляну.
Я увидел старинное поселение, то, которое описывал Дик. Каменные дома, увитые лианами, тропинки из досок, прорубленные в скалах ступени, колодцы и, конечно же, пирамиду, высившуюся в центре. На контрасте особенно выделялся густой лес, обступивший поселение со всех сторон, и чернота земли, из которой на протяжении многих веков выдирали любую появившуюся травинку.
Я оказался между двух деревянных башенок, с которых на меня глазели темные люди. Башенки были выставлены по периметру поляны. Понятное дело, для каких целей.
Следом за мной выбежала Настя, а затем Дик. Он, не обращая ни на кого вокруг внимания, закричал:
– Вон там клетки! Бежим! Скорее!
Где-то за спиной ломился сквозь сельву разъяренный мапингуари.
Один из людей в башенке вскинул автомат, закричал что-то на своем языке.
Я увидел местных жителей. Они высыпали, как горох, из домов, скапливались на тропинках, бросали свои дела и направлялись в нашу сторону. Человек тридцать или сорок. Все в темных пончо, в широкополых шляпах. Женщины в национальных одеждах.
Что делать-то? Что делать?
Сейчас сюда выскочит бог ярости, и либо его пристрелят, либо он сам начнет крушить все и ломать направо и налево. Среди толпы я различил несколько детей – и еще больше пожалел о том, что поддался уговорам Дика.
Короткая автоматная очередь разорвала воздух. Перед моими ногами вспухла фонтанчиками земля. Закричала Настя. Дик, увлеченный азартом, уже бежал куда-то к домам, мимо пирамиды, в поисках друзей.
И тут из джунглей показался могучий зверь мапингуари.
И разом стало не до сторонних мыслей и сожалений.
В нос снова проник мерзкий вонючий запах. Я схватил Настю под локоть и потащил в глубь поселения. Ожидал выстрелов, но их не последовало. Вместо этого услышал удивленные и испуганные возгласы. Задрал голову, увидел, как с башенки скатывается темный человек и бежит прочь. Со второй, с третьей башенки тоже спускались люди. Со всех разом. А те, кто собрался посмотреть, что происходит, внезапно бросились врассыпную. Толпа пришла в движение.
Никому и в голову не пришло стрелять или нападать на монстра. Это был панический, религиозный страх. Никто не смел тронуть бога ярости, обрушившего свой гнев на поселение.
Башенки были предназначены не для мапингуари. Местные таким образом охраняли место от других людей.
Мы влетели в разбегающуюся толпу. Где-то впереди мелькала спина Дика. Главное не упустить его из виду!
Мапингуари заревел. Бросив взгляд через плечо, я заметил, что могучий монстр встал на все четыре лапы и бросился вперед, клацая зубами, раздирая когтями землю. Мы забежали в проулок между домами. Я запнулся о каменные ступеньки, покрытые мхом, едва не упал. Мимо пробежал человек, лепечущий что-то, запрыгнул на крыльцо, скрылся в доме и захлопнул дверь.
Всюду воцарилась паника, но я до сих пор не услышал ни единого выстрела.
Настя буквально повисла на моем плече.
– Я больше не могу бежать, Фил. Давай… передохнем немного хотя бы…
Я тащил ее едва ли не на руках. Где-то бросил мачете. Рюкзак болтался на одной лямке.
– Потерпи немного, золотце. Чуть-чуть осталось. Найдем друзей и где-нибудь спрячемся… я обещаю… где-нибудь…
Мы плутали по улочкам, среди домов, сталкивались с испуганными людьми, прятавшимися где угодно, лишь бы не попасться на глаза монстру. Где-то кто-то кричал. Плакал ребенок. Хлопали ставни и двери. В какой-то момент я заметил дом на сваях, а под ним, в тени, две металлические клетки. Возле одной из них стоял Дик и остервенело лупил по лязгающему замку ногой. Мы бросились туда, наперерез убегающим людям. Оказавшись на открытой местности, я снова увидел мапингуари. Он поймал человека в темном и, зажав его передними лапами, впивался зубами в бок, рвал одежду вместе с мясом, не обращая внимания на предсмертные вопли несчастного. Во все стороны хлестала кровь. Морда у хищника тоже покрылась каплями крови.
– О господи! – простонала Настя.
Мы оказались возле клеток в тот момент, когда Дик наконец сбил замок. Из темноты к нам выбежали Глеб и Анна.
Анна на секунду повисла на шее у Дика. Глеб возбужденно таращился по сторонам.
– Где Леопольд? – выпалил я.
– Не знаю. Его как увели к вождю, так и пропал. Я думал, его отправили следом за Диком. На жертвоприношение.
– А мы тут решили обменяться, – хохотнул Дик. – Они нам друзей, а мы им веселую зверушку.
