– Алло!
– Привет! – голос Фраснуа был спокойно-вальяжным.
– Эва у тебя?
– Предположим. А что ты хочешь мне сказать еще? И учти, если обратишься в органы, твоей сестре придется очень, очень плохо. Лучше этого не делать. Но ты – умненькая девочка и сама во всем хорошо разберешься. И что ты хотела мне предложить?
– Деньги.
– Как оригинально, – хмыкнул Франсуа. – А почему не себя?
Я промолчала. Сейчас главное – сохранять ледяное спокойствие, хотя это очень трудно, и не дать ему вывести меня из себя. Иначе я распсихуюсь и повешу трубку. А это в мои планы не входит. Мне нужно спасать Эву любой ценой. И поэтому я должна молчать….
– И что?
– Сколько?
– Пятнадцать тысяч евро.
– Мне нужна Эва.
– Тебе нужна Эва? – лихорадочно соображала я.
– Да.
– Зачем?
– Слишком много вопросов.
– Хорошо. Я могу ее заменить?
– Ты?
– Мы же близнецы, – торопливо заговорила я. – Никто не заметит подмены. Какая тебе разница? Я буду молчать от шока. И никто не поймет, что я не француженка.
– Я должен подумать. Пятнадцать тысяч евро и ты вместо Эвы. Звучит заманчиво.
Он еще будет думать! Я готова была швырнуть трубку и смачно выругаться. От души. Но я отвечала за Эву. И еще за двух Машек.
– Я позвоню, – сказал Франсуа.
– Когда?
– Ты очень спешишь? – ответил он вопросом на вопрос и повесил трубку.
Я надеялась, что он не упустит своего и молила бога, чтобы Франсуа позвонил мне как можно скорее и сказал, что он согласен. Я взглянула на часы. Половина первого. До прихода Кости – целая вечность. До звонка Франсуа – тоже.
Если Франсуа перезвонит в ближайшее время, мне останется только взять (украсть) у Кости пятнадцать тысяч евро, написать записку с благодарностью за все и уехать к Франсуа.
Есть еще вариант – рассказать все Косте. Но тогда сценарий дальнейших действий будет непредсказуемым. А я не могу рисковать. Если бы дело касалось меня, я бы наверное открылась близкому человеку и мы бы вместе думали, что и как. Но это касается не меня. И Ангел, конечно, будет отговаривать меня от этой авантюры. И будет по-своему прав. Но здесь уже не может быть правых и виноватых. Будут только проигравшие и победители. Так вот мне очень хочется увидеть Эву в числе победителей. Я как-нибудь выкручусь, а вот Эва не сможет.
Эва – томная, изнеженная, капризная. Она не привыкла к трудностям. Она сразу пасует. Она всегда была красавицей.
А я – умницей.
Я что-нибудь придумаю.
А вот она – нет.
И поэтому все правильно, что я буду вместо нее.
Это – справедливо.
На всякий случай, для полной подстраховки я перезвонила Милочке.
– Эва не нашлась?
– Нет, – в голосе Милы была истерика. – Здесь все на ушах стоят.
– Пусть стоят. Ты, главное, за близнецами следи.
– Я сижу около них. Паша уже приехал. Он там спорные вопросы улаживает.
– Твой Паша разрешит любые спорные вопросы, – невольно улыбнулась я. – Тебе с ним повезло.
– Это точно. Я иногда думаю, за что мне такое счастье, – прикрыв трубку рукой, сказала Милочка.
– Впрочем, ему с тобой тоже повезло. Очень. Ладно, пока.
Франсуа перезвонил через два часа, когда я уже дошла до последней точки кипения и сидела, смотря на телефон, как загипнотизированная. Муж Эвы был краток и говорил быстро, отрывисто, как будто бы у него было мало времени и он боялся опоздать на нужную встречу. Я должна была подъехать к магазину «Планета детства» на Ленинском проспекте с деньгами через полтора часа.
– А Эва? Я никуда не поеду, пока ты ее не отпустишь.
– Она будет со мной. Она выйдет из машины, а ты в нее сядешь. Тебя устраивает? Но предупреждаю: никаких контактов с милицией. Если что-то пойдет не так – сестру живой ты не увидишь. Это я тебе обещаю.
Я проглотила все слова, которые хотела сказать в его адрес. Вместо этого сказала:
– Согласна.
– Постарайся не опаздывать.
– Постараюсь, – пообещала я.
– И не забудь деньги.
Все мои движения в последующие минуты были отшлифованы до автоматизма. Я все делала как робот, запрограммированный на определенную работу. В данном случае мне нужно было взять деньги из тумбочки, одеться, написать записку и выйти из дома. И взять такси.
Записку я начинала писать два раза. И каждый раз рвала ее на мелкие кусочки. Наконец я решила просто написать, что взяла деньги для Эвы, которую похитили. И прошу меня простить и не искать.
Положив записку на видное место на кухне, я пошла в комнату, и легко открыв сейф, взяла деньги. Я чувствовала себя последней дрянью, но у меня не было другого выхода. Если бы был – я бы с радостью воспользовалась им. Без промедления.
Ровно в четыре часа я стояла около «Планеты детства» и вертела головой. Черный «Ниссан» с тонированными стеклами подъехал почти бесшумно. Вклинился в свободное пространство между урной и белой «Нивой». Стекло медленно поехало вниз, и показалась физиономия Франсуа, которую мне захотелось немедленно расцарапать.
– Пришла? – кивнул он. – Садись.
– Где Эва?
– В машине.
Я сделала шаг вперед.
– Открой дверцу.
– Сначала деньги.
– Открой дверцу!
«Ниссан» медленно отъехал, и я с колотящимся сердцем броилась за ним.
– Стой! Подожди!
«Ниссан» остановился.
– Садись с машину! – процедил Франсуа.
– Пусть Эва выходит, а я сяду. Только тогда.
Он пожал плечами.
– Смотри! Дверца машины приоткрыта. Эва – здесь. Чего ты боишься?
Я подошла ближе и заглянула внутрь. Эва сидела с заклеенным ртом и связанными руками.
При виде меня ее глаза расширились.
– Все в порядке, – сказала я ей. – Сейчас тебя освободят.
Я отвела взгляд в сторону. Какой-то малыш возился в песочнице, деловито насыпая песок в ярко-красное ведро.
Я села рядом с Эвой и ободряюще сжала ей руку.
– Развязывай ей ноги.
– Чтобы ты мне дал по башке, – хмыкнула я. – Дождешься! Второго раза не будет.
Франсуа неопределенно мотнул головой и наклонился к ногам Эвы. Решение пришло спонтанно: я изо всех сил врезала ему кулаком по голове, но мой удар почти прошел мимо цели. Франсуа отреагировал мгновенно: он схватил мою руку так, что я вскрикнула, а свободной рукой достал из кармана пистолет.
