– Нет, я не пойду на это… И ты ничего не сможешь сделать. Завтра мы с Хелен уезжаем.
– Подумай как следует, Джейн. Такими предложениями не бросаются… Иди сюда, ближе… Мы все как следует обсудим…
Джейн расхохоталась, низко и гортанно, только в ее смехе совсем не было веселья.
– Нет, тебе не изменить моего решения… так что хватит об этом. Я очень устала, пожалуйста, оставь меня.
Голос стал искажаться и ломаться, потом Хелен услышала такой грохот, что в висках заломило. Хелен показалось, что черепная коробка сейчас лопнет. «Хелен!» – донесся до нее чей-то зов, но она лишь упрямо пыталась схватить это ускользающее изображение. А потом вновь низверглась в бездонную пропасть.
20
Хелен подняла налитые свинцовой тяжестью веки. Над ней склонилось мужское лицо, и через секунду она поняла, что это лицо Марка.
– Хелен, ты меня слышишь?
Она устало опустила веки. Конечно, она слышит. Он же кричит ей почти в самое ухо.
– Уйдите, – прошептала она. Язык наждаком оцарапал нёбо.
– Куда же я, по-твоему, должен уйти? Ведь это моя комната и моя постель.
Память тут же к ней вернулась. Все верно.
– Что случилось? – поинтересовалась она слабым голосом.
– Ты потеряла сознание.
– Как странно…
– Не вижу ничего странного, учитывая твои сегодняшние приключения.
Тут взору Хелен предстала самая невероятная картина – Марк улыбался, и это был не намек, не легкое движение губ, не приглушенные полутона, не тень чувств… Его улыбка была полной и живой – если в этом случае уместны подобные сравнения. Она была ошеломлена этим видением и удивительным преображением его лица.
– Вот уж не думала, что вы умеете это делать.
– Делать что? – уточнил он.
– Улыбаться, конечно. Выражать чувства, свойственные всем остальным нормальным людям. – Хелен попыталась сесть, и тут же ей на колени бухнулась мокрое полотенце.
– Зачем это? – Она откинула полотенце с колен и посмотрела на мокрое пятно.
– Это был компресс, – пояснил Марк.
Хелен села в кровати, чувствуя, что туман еще не окончательно рассеялся в ее голове. Из-за этого тумана она плохо ориентировалась в пространстве и времени. Ей стало холодно. Хелен обхватила себя руками.
– Мне нужно в мою комнату.
– Придется подождать, пока ваш дядя проводит гостя и ляжет спать.
– Кстати, кто этот гость? Не Эндрю ли Адамс?
– Как вы догадались? – усмехнулся он.
– У меня отличная интуиция!
– Да, теперь я это знаю, мисс Гамильтон.
Как странно: она в его комнате, в его постели, ночью – и ее это нисколько не беспокоит.
– Хелен, почему ты испытываешь такую явную антипатию к Эндрю Адамсу? Это ведь не только из-за Одри?
– Не думаю, что человек, обозвавший меня дворняжкой, может рассчитывать на что-то другое, – выпалила она.
Улыбка Марка тут же погасла, глаза сузились, и в них мелькнул какой-то странный огонек. Хелен огорчилась, что стала виновницей этого. Могла бы отвертеться от ответа и еще немного насладиться удивительным зрелищем.
– Но почему ты позволила так унизить себя?
– Мне довольно затруднительно было противостоять ему. Особенно учитывая, что мне было тринадцать лет и я подслушивала разговор дяди Роберта с Адамсом.
– Черт побери… Я сожалею, – тихо сказал он.
– Ничего, я уже это пережила.
Хелен прилегла на кровать, чувствуя сонливость и усталость.
– Поспи немного, я тебя разбужу.
– Хорошо, – покорно пробормотала она, сворачиваясь клубочком на кровати, и зачем-то добавила: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Хелен, – тихо ответил Марк, накрывая ее одеялом, но измученная девушка уже этого не слышала, погрузившись в сон.
Хелен очень не хотелось просыпаться. Она нежилась в обволакивающем тепле крепких объятий, дарящих покой и безопасность…
Она распахнула глаза и рывком села. Марк, потревоженный ее резкими движениями, заворочался, тоже открыл глаза и, приподнявшись, огляделся.
– Черт побери, что вы здесь делаете?! – воскликнула она.
– Хелен, ты на моей территории, – как ни в чем не бывало напомнил он и рухнул на подушки.
– Ах! – Она все вспомнила и бросила взгляд на часы. – Шестой час! – Хелен попыталась вскочить с кровати.
Марк, закинув руки за голову, безмолвно наблюдал за ее резкими перемещениями. Его рубашка была распахнута, обнажая широкую поросшую волосками грудь.
– Почему ты так нервничаешь?
– А вы как думаете? Мне нечасто приходится просыпаться в чужих постелях!
– Точнее никогда.
Хелен развернулась к нему, впилась взглядом в лицо Марка, а он невозмутимо пояснил:
– Мне кажется, это слово больше соответствует истинному положению вещей.
– Черт побери, вам не следует быть уверенным в этом.
– А тебе не следует часто поминать черта. Особенно с утра.
– Вы такой набожный и вас это коробит?
– А ты слышала пословицу: помяни черта, и он тут как тут?
Хелен почти со страхом взглянула на дверь.
– Вы правы, – пробормотала она, – не стоит пренебрегать народной мудростью.
Марк усмехнулся.
– Мне нравится твоя покладистость. Почему ты раньше редко демонстрировала ее?
– Не было повода! Марк, хватит разговоров. Откройте дверь, мне нужно в мою комнату!
– Боитесь, что дядя застукает вас на месте преступления? Или опасаетесь меня и тех глупостей, что мы можем натворить?
– Странные, однако, у вас представления о подобных вещах – это вовсе не глупости. Но, отвечая на ваш вопрос, скажу, что насчет вас я и правда не переживаю. Вы не переспали бы со мной.
– Почему? – поинтересовался он.
– Я знаю, что вы в курсе, кто я…
– Довольно запутанно, но я вас понял. Вы племянница моего работодателя.
– Вот именно, а вы не хотите потерять работу.
– А как одно связано с другим?
– Не стройте из себя идиота.
– Но я действительно не понимаю… И, к твоему сведению, готов рискнуть.
Хелен задержала взгляд на его лице, а потом медленно сказала:
– Если вы не боитесь ни потерять эту работу, ни нарваться на неприятности, значит, вы не тот, за кого себя выдаете. И я все больше склоняюсь к этому мнению.
