– Лео, вы спасли меня от погибели, – проговорила она, переводя дух.
– Не болтайте, а скорее спускайтесь…
– Что здесь происходит?
Мари затаила дыхание и повернулась. На нее смотрел Мэтт, и, судя по его виду, он был в бешенстве. Она не придумала ничего лучше, как ослепительно улыбнуться и жизнерадостно проговорить:
– Хэлло, мистер Донован. Я всего лишь снимаю планер с люстры. Ваша гостиная при этом не пострадала.
Лео внизу тихонько застонал, и Мари осознала, что он все еще сжимает ее.
– Спускайтесь, – прошипел Лео.
Мари быстро соскользнула вниз. Точнее, Лео стащил ее со злополучной постройки. Она нервно сдула выбившуюся прядь с лица, щеки ее пылали. Они с Лео стояли перед Донованом, как провинившиеся дети, пойманные на месте преступления.
– Я, кажется, предупреждал тебя, Мари. Ты уже и Лео втягиваешь в свои авантюры…
Лео хотел что-то возразить, но она ткнула его в бок. Этот жест не ускользнул от взгляда Мэтта, и он нахмурился еще больше.
– Простите, мистер Донован. Это целиком и полностью моя вина. Я не думала о последствиях, когда испытывала игрушку, которую хотела подарить Нику.
Глаза Мэтта сузились.
– Давно ли ты начала играть в игрушки, Мари?
Мари сглотнула.
– Признаюсь, это было не лучшей идеей, но планер был очень красив, и я не удержалась…
– Лео, ты свободен, – резко произнес Мэтт.
Лео слегка помедлил, а потом, бросив взгляд на Мари, вышел. Мэтт в два шага оказался рядом и навис над ней как скала. Мари опустила глаза.
– Какого черта ты выгораживаешь мальчишку? Я же знаю, что это сделал он.
– Он не какой-то безличный мальчишка, его зовут Ник. И он ни в чем не виноват. – Мари подняла на Мэтта взгляд. В ее глазах был вызов. Сказать по правде, она была уже здорово напугана, а мгновенно сократившееся между ними расстояние еще больше усилило этот эффект. Его неистовый взгляд мог прожечь насквозь каменную стену. Но Мари решила не сдаваться, хотя чувствовала, что ноги ее подкашиваются.
– Как долго ты намерена испытывать мое терпение? – проскрежетал он.
– Судя по тому, как мало его у вас осталось, я постараюсь больше не испытывать его.
– Ты не сдаешься, верно?
Он взял из ее дрожащих пальцев планер и отбросил его в сторону. Теперь уже ничто не разделяло их, и Мари запаниковала.
– Что вы с-собираетесь делать, мистер Донован? – заикаясь, произнесла она, пятясь.
– Я тоже задаю себе этот вопрос, – прорычал он, надвигаясь, – наверное, мне следует уволить тебя или перегнуть через колено и устроить хорошую порку. И, пожалуй, второе для меня предпочтительнее…
– Вы не посмеете…
– Хочешь проверить? – Его руки как клещи сомкнулись на ее локтях.
– Мистер Донован, пожалуйста… – пролепетала она. Во рту у нее пересохло.
Неожиданно его взгляд изменился, и это новое чувство привело ее в больший ужас и трепет, чем предшествующая ярость. В них появилось что-то… Какая-то неистовость. Голод. Гнев. Она не могла точно определить составляющие этого бурлящего сплава, так же как и отвести глаза. Ее губы приоткрылись в попытке вдохнуть хоть немного воздуха. Какой-то странный звук сорвался с его губ, и в следующее мгновение он впился поцелуем в ее рот. Мари была настолько ошеломлена, что чуть не упала. И тогда он прижал ее к своему телу. Первые несколько секунд она и не думала о сопротивлении. Потом ее руки взметнулись, и она уперлась в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Какая наивность! С тем же успехом она могла бы пробовать сдвинуть скалу. Она попыталась увернуться, но одной рукой он сжал ее голову, и Мари сникла. Как только она прекратила сопротивление, он оторвался от нее. Они оба тяжело дышали.
– Вы… вы… – Она никак не могла подобрать слов.
– Что?
Ее рука взметнулась, чтобы влепить ему пощечину, но была с легкостью перехвачена его ладонью.
– Не стоит этого делать, Мари, – тихо предупредил он. Его взгляд скользнул по ее пылающим щекам, опустился на шею, еще ниже…
Мари скосила глаза и обнаружила, что верхняя пуговица рубашки расстегнулась и в вырезе виден кружевной краешек бюстгальтера.
– Не смейте пялиться на меня, – яростно прошипела она.
Он посмотрел в ее глаза, и ей не понравилось то, что она там увидела. Предупреждение, насмешка и все тот же непонятный голод.
– Мари…
Голос Ника заставил ее в ужасе рвануться. Мэтт сразу же отпустил ее. Она отвернулась от него, дрожащими пальцами застегивая пуговицу. Потом прижала ладони к горячим щекам, приходя в себя. Ник позвал ее еще раз, и Мари откликнулась. Мальчик забежал в гостиную и застыл, обнаружив там своего дядю.
– Поставь все на место. Поговорим потом, мы еще не закончили…
Мари задрожала от бессильной ярости, глядя в его удаляющуюся спину. Надутый индюк! Что он себе позволяет, что о себе возомнил?!
– Мари, с тобой все в порядке?
Она опомнилась и выдавила из себя улыбку.
– Да, все в полном порядке. Ты слышал, что сказал твой дядя? Поставь на место. – Она подала ему скамеечку, а сама расставила по местам кресло и стул.
– Тебе попало? – не унимался Ник.
– Немного. Твой дядя бывает невыносим.
Ник нервно хмыкнул.
– Что теперь будет, Мари?
– Не знаю, малыш. Ладно, пошли к тебе. Бери свой планер и постарайся больше не навлекать на мою голову гнев своего дяди, – пробурчала она.
Остаток дня прошел более или менее спокойно, и Мари сумела выдержать испытующий взгляд Лео, хотя он так и не решился спросить, чем закончился тот разнос. По ее лицу он понял, что эта тема не подлежит обсуждению, и она была благодарна ему за это. Она испытала огромное облегчение, когда вечером Мэтт покинул дом, и ей не пришлось больше столкнуться с ним.
После этого случая, как нарочно, неприятности посыпались как из рога изобилия: Ник разбил еще одну вазу (правда, не такую древнюю и ценную), и Тереза, мгновенно сориентировавшись, взяла вину на себя. Потом Лео произвел грохот, наступив на мячик, который выкатился из игровой комнаты и который они с Ником долго и безрезультатно искали. И тут уже Лео остался виноватым. В среду Ник смахнул со стола на кухне кувшин с апельсиновым соком. Было даже страшно подумать, что было бы со светлым ковром, произойди инцидент в столовой. Была очередь Мари брать вину на себя. Она подняла глаза на Мэтта, возникшего как по мановению волшебной палочки в дверях.
– Простите, я была очень неаккуратна… Я возмещу причиненный ущерб… – Она принялась собирать осколки, и ее руки так дрожали, что эти слова вполне могли сойти за правду.
Но Мэтт молчал. Она заметила, как ходят желваки на его скулах.
