Мишель улыбнулся и не стал оспаривать столь очевидное утверждение.
– Но я не в обиде, не думай. Никогда не видела столь выразительных глаз, как у вас двоих. – Она притворно вздохнула. – Частичку бы твоего обаяния моему Сэму, и я не бросила бы на тебя, Мишель, больше ни одного взгляда…
В ответ на притворное кокетство Летти уже рассмеялись все трое: ни для Мари, ни для Мишеля не было секретом, что Летти по уши влюблена в своего Сэма и никто ей больше не нужен. Они бродили по улицам, смеялись, вспоминая забавные случаи, и им было удивительно хорошо. Они поели в маленьком кафе и отправились дальше.
– Мне пора, – с сожалением промолвила Летти, – давно я так хорошо не проводила время. Было здорово, ребята, но моя малышка, наверное, уже соскучилась по своей мамочке, а уставший после работы Сэм потребует свой законный ужин. Жаль, конечно, что мы так и не попали ни в один магазин, но перенесем наш шопинг на другой раз.
– Кто бы мог подумать, что из Летиции получится идеальная жена, – промолвил Мишель, провожая взглядом автобус, увозивший ее, – мне она всегда казалась очень легкомысленной особой.
Они медленно пошли по тротуару, и Мари вдруг впервые почувствовала неловкость в его присутствии. Просто не знала, с чего начать разговор… Они остановились в начале улицы.
– Мне пора.
– Прекрасно провели время, правда?
– Замечательно.
– У тебя в самом деле все хорошо?
– Да.
– Мари, мы встретились, словно чужие, и ты все дальше от меня. Я чувствую, что ты ускользаешь, и это моя вина. Я все испортил, но я не хочу, чтобы ты отдалялась… Кроме тебя, у меня никого нет…
– Я вовсе не отдаляюсь, все остается по-прежнему. Просто мне нужно как-то пережить все это. Так ведь было и раньше. Помнишь?
– Да. – Мишель вздохнул с тихим облегчением. – Извини, я сорвался, просто меня вдруг охватила какая-то паника. Мне так много нужно сказать тебе. Я устроился на работу и теперь постепенно смогу выплатить долг. Конечно, это очень большие деньги, но со временем… Я буду очень стараться. И я больше никогда не сяду за игорный стол, клянусь тебе. На этот раз я понял… вдруг действительно понял… – Он беспомощно замолчал, не в силах выразить то, что хотел сказать. Мари накрыла ладонью его руку, давая необходимую поддержку. – Я стал ходить в церковь, нашел приличное жилье… Я стану совсем другим. Чтобы больше никогда не причинять тебе боли. И надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня…
– Я давно простила тебя: Извини, мне действительно пора. До свидания, Мишель. Я буду молиться за тебя.
– До свидания, Мари.
Она поцеловала Мишеля, и он обнял ее, а потом некоторое время смотрела ему вслед, молясь, чтобы его слова оказались пророческими. Вернувшись домой, она обнаружила, что Ник уже вернулся.
– Где ты была, Мари?
– Я гуляла.
– Мари, сегодня я первый раз сам управлял лошадью. До этого ее всегда водили на длинном ремне, а сегодня я сам подавал команды, что делать! – Чувствовалось, что Ника просто распирает от гордости.
– Здорово.
– Было очень высоко, но я нисколько не боялся. Сегодня у меня была другая лошадь, Красотка, а моя Куколка немного приболела. Но и Красотка тоже чудесная и очень умная…
Мари с улыбкой выслушала многочисленные подробности и доскональное описание лошади.
Один Мэтт еще оставался не в курсе произошедшего события, и Ник с нетерпением ждал дядю, чтобы поделиться с ним ошеломляющими подробностями. Но Мэтта все не было, и Мари пришлось уложить Ника спать до возвращения дяди, что изрядно огорчило мальчика. Вскоре и Тереза ушла к себе, пожелав Мари спокойной ночи, и она осталась одна.
Мари пришла в библиотеку, оставив дверь открытой, чтобы сразу увидеть вошедшего Мэтта. И все же она пропустила момент его появления. Почувствовав на себе взгляд, она подняла голову и увидела его, стоящего в дверях. Тихая улыбка появилась на его губах, а потом она медленно увяла. С Мэттом что-то было не так: его глаза были какими-то странными, губы искривлены… Мари поднялась с кресла, почувствовав необъяснимую тревогу.
– Мэтт, что-то случилось?
Он сделал шаг вперед, сверля ее глазами, потом еще один, пока не приблизился к ней вплотную. Мари едва удержалась, чтобы не попятиться. Его лицо снова было похоже на каменную маску, а в глазах тлел нехороший огонек. Как будто время повернулось вспять. Случилось что-то ужасное… Ее сердце сжалось.
– Мэтт?
– Как провела день, Мари?
– Что?
– Я спрашиваю, как прошел твой день? Расскажи мне…
Она стала впадать в тихую панику. Мэтт положил ей руку на плечо. Она была очень тяжелой. Странно, она первый раз ощутила эту неимоверную тяжесть.
– Мы играли с Ником, пока Лео не повез его на уроки верховой езды, я помогла Терезе печь печенье… Еще я встречалась сегодня со своей подругой, Летти…
В этот момент его рука так сдавила ее плечо, что Мари невольно чуть не вскрикнула от боли. Ей стало действительно страшно.
– Мэтт, что произошло?
– Лживая продажная сучка! – Когда она попыталась отшатнуться от него, его рука как тисками сжала ее плечо. – Надеялась, что я ничего не узнаю?
Мари не была так напугана даже при первом столкновении с ним. Его искаженное лицо было совсем чужим и страшным, а его глаза… В них была ненависть. И презрение. И боль. Его голос стегал хуже кнута.
– Мэтт, я не понимаю…
– Заткнись! – Это слово прозвучало хлестко, как пощечина. – Маленькая шлюшка, я доверял тебе…
Он дышал коротко и тяжело. Его другая рука приподнялась и сжалась, как будто он хотел ударить ее. Как завороженная она уставилась на эту руку.
– Дрянь… – Он с силой тряхнул ее, и голова Мари дернулась. Ее покорность, казалось, еще больше разозлила его. Но Мари была парализована его яростью и не могла даже вообразить, что превратило его в дьявола. Неожиданно Мэтт оттолкнул ее от себя. Она отлетела к стене, задев массивный письменный стол. – Убирайся с глаз моих. И не смей больше никогда появляться в этом доме. Завтра Лео завезет тебе твои шмотки… – И он стремительно вышел, словно боялся, что если останется еще хоть на минуту, то уже не сможет отвечать за свои действия.
Боль возникла где-то глубоко внутри, а потом стала стремительно разрастаться, захватывая все ее существо. Он ничего не объяснил, даже ни в чем конкретном не обвинил ее. Просто вышвырнул из своего дома… В один момент по неизвестной причине ему вдруг стало ненавистно ее присутствие, и для Мари это было необъяснимо, страшно и очень больно… А потом ей сделалось так плохо, что она почувствовала, что ее сейчас стошнит. Она, как слепая, зашарила вокруг себя и оперлась о стол. Только теперь она почувствовала боль в ноге. Выпрямившись, она медленно двинулась к выходу.
