– Кого убили?
Мариша была просто поражена. Оказывается, она вопила так, что перебудила половину санатория. Она должна принести свои глубочайшие извинения администрации. Теперь им вряд ли удастся удержать случившееся в тайне.
– Это она кричала, – услышала Мариша позади себя тоненький голосок Нины Сергеевны. – Дело в том, что в люксе произошло убийство.
Больше ей сказать ничего не удалось. Потому что в холл вошли трое полицейских в сопровождении Кузьмича. Обнаружив среди ночи в холле санатория целую толпу людей в пижамах, они слегка растерялись. Но ненадолго. Один из полицейских обратился к Кузьмичу с каким-то вопросом, и тот в ответ кивнул головой на Маришу.
Полицейские оживились и направились в ее сторону. Толпа перед ними почтительно раздвигалась, а затем снова смыкалась.
– Это вы обнаружили тело? – утвердительно произнес один из прибывших ментов, остановившись прямо перед Маришей. – Пройдемте с нами.
Остальные полицейские начали разгонять толпу.
– Расходитесь по своим комнатам, товарищи, – твердили они. – Ничего интересного тут не будет!
Но люди уходили неохотно. Их любопытство не было удовлетворено. Всем хотелось знать, кого убили, когда и как именно это произошло. Поэтому отдыхающие окружили вдовствующих подруг, которым такое внимание общественности явно пришлось по вкусу. Они моментально оживились и защебетали, давая показания, живописно приукрашенные их собственной фантазией.
Впрочем, Мариша этого уже не видела. Ее провели в какую-то административную комнату, где и оставили наедине с двумя полицейскими. Оба они были молодыми, вряд ли старше самой Мариши. И разглядывали они ее с вполне понятным интересом.
Марише их интерес льстил ровно до тех пор, пока она не сообразила, что ребята просто прикидывают, могла она кого-то замочить или у нее кишка для этого тонка. Переходить из разряда свидетелей в разряд обвиняемых Марише категорически не хотелось, поэтому она тут же заявила:
– Сразу же хочу вам сказать, что я никого не убивала.
– Расскажите все, что знаете, – строго велел ей один из полицейских. – Ничего не утаивайте, это не в ваших интересах!
Второй запрыгнул на стол прямо перед Маришей и уставился на нее с доброй и поощрительной улыбкой.
– Не бойтесь, – произнес он, улыбаясь еще шире. – Вас ни в чем не подозревают!
Все ясно! Ребята решили играть в доброго и злого полицейского. Ну, возможно, с кем-то эти фокусы и прошли бы, но только не с Маришей. Она на своем веку повидала столько следователей, и опытных в том числе, сколько эти ребята не видели в своей жизни.
И все же обращаться Мариша стала к тому полицейскому, который ей улыбался. Ничего не поделаешь, психология!
– Понимаете, мне нужно было сказать Наташе, что это вовсе не я растрепала всем о том, что она в недавнем прошлом сидела в тюрьме. Поэтому я и пошла к ней среди ночи. До утра ждать никак не могла. Вот и пошла!
По взглядам, которыми обменялись полицейские, Мариша поняла, что они придали ее словам большое значение.
– Значит, у покойницы имеется уголовное прошлое?
– Ну, если она мне все не наврала…
– Наврала? А зачем?
– Есть такие люди, которые просто не могут не приврать. И не надо им, и пользы никакой от вранья нет, а все равно врут.
– Знаем таких, – снова переглянулись полицейские.
– Но мне кажется, что Наташа была не из них, – продолжала Мариша. – Мне показалось, что она говорила о своем прошлом вполне искренне. Но меня ее история взволновала. Наташа мне доверилась, я поклялась молчать о ее тайне. А потом Галина Ермолаевна за ужином вдруг заговорила о том, что Наташа-то, похоже, хорошо приучена к казенному распорядку дня. И значит, она долгое время провела в казенном доме, в тюрьме то есть. И остальные тоже подхватили эту сплетню.
– Хм, Галина Ермолаевна? Одна из старушенций, которых мы видели в холле?
– Да, в брючном костюме.
– Занятная особа, – оценил оперативник. – А подружка ее?
– Нина Сергеевна, – ответила Мариша. – Та, что в юбке и белом жакете.
– Интересно, они так прямо в одежде и спят?
– Вряд ли. С чего вы решили?
– А когда они успели одеться? Все остальные выскочили кто в чем. А эти появились при полном параде.
Вообще-то Маришу это тоже заинтриговало. Старушки появились первыми и при этом были аккуратно одеты. Либо они должны были уметь одеваться по-армейски, либо… либо они вовсе не спали! Отогнав от себя мысли о том, как генерал и полковник муштровали своих жен, заставляя тех одеваться и раздеваться, пока горит спичка, Мариша решила, что спросит у подружек потом об этом как-нибудь сама.
Сейчас же ей предстояло вдумчиво и без трепыханий рассказать о том, как она провела сегодняшний вечер и ночь. К тому времени, когда Мариша подошла к описанию того, как она вошла в Наташин люкс, вернулись оперативники с осмотра места происшествия.
– Убийство, – холодно бросил один из них. – Никаких сомнений. Жертву лупасили металлической палкой по лицу и голове, пока не убили. Опознавать там нечего.
– А чего опознавать? Документы у нее есть?
– Паспорт в тумбочке рядом, выписан на имя Гражданки Натальи.
– Гражданки Натальи? А фамилия у этой гражданки есть?
– Это и есть ее фамилия. Гражданка.
– Гражданка… Гражданка… что-то такое знакомое. Крутится в голове, а вспомнить не могу. Стоп! Гражданка! Это ведь фамилия первой жены нашего депутата! Ну того, которого на прошлых выборах в наше собрание избрали!
– Точно.
– Он вроде бы бывший предприниматель – господин Лопатин.
– Да, да! – обрадовалась Мариша. – Точно! Лопатин! Наташа тоже называла эту фамилию. И она была его женой!
– Не-а, – не согласился с ней опер, взглянув в паспорт. – Жена у Лопатина совсем другая – молодая и длинноногая. И зовут ее как-то по-иностранному… Аглая… Аделия… А! Вспомнил! Омелия!
– Наташа – это его первая жена. Он с ней развелся, когда она… когда они…
Мариша замялась, не зная, стоит ли рассказывать оперативникам о том, что ей поведала Наташа об их с мужем криминальных делишках. С одной стороны, надо бы сказать, а с другой – у нее нет никаких доказательств, что Наташа говорила правду.
– Бывший муж или нынешний, а алиби его проверить надо бы, – произнес оперативник. – Как вы считаете?
Сотрудники мялись и переглядывались. Связываться с депутатом никому не хотелось.
– Наташа говорила, что муж должен ей денег, – вырвалось у Мариши. – Говорила, что за ним долг.
– И большой?
– Да. Очень!
Оперативники снова переглянулись. Необходимость поговорить с мужем убитой женщины вставала перед ними во всей своей неотвратимости.
