Артем трубку взял, хотя на заднем фоне раздавался мощный детский рев. Машенька – единственная деточка Артема – обладала для своего нежного возраста удивительно мощными легкими и отличными связками, которые могли бы помочь ей в будущем сделать карьеру оперной певицы.
Если что-то было не по ней, она могла орать благим матом хоть час, хоть два часа. Все рекомендации опытных детских педагогов и психологов разбивались о невероятную упертость этого младенца. Машенька совершенно не желала следовать указаниям педагогов с мировым именем, которые уверяли, что если не обращать на ребячьи капризы и рев внимания, то постепенно скандал затухнет сам собой и ребенок переключится на что-нибудь другое, более тихое и полезное. А в следующий раз еще и подумает, прежде чем снова начинать капризничать.
Тот же Спок советовал оставлять капризы младенца без внимания несколько суток подряд, и тогда он якобы совершенно преобразится из капризули и скандалиста в пай-ребеночка. Но эта песня известного педагога была явно не про Машеньку. Доченька Артема готова была сражаться за свои права и свободы до последнего своего крика и до последней капли родительского терпения.
И особенно негодовали соседи Артема, которых эта воспитательная методика здорово доставала и которые начинали стучать в стены и ломиться в дверь уже по истечении первого часа.
– Прекратите издеваться над ребенком! – кричали они.
– Мы вызовем милицию!
– Садисты!
– Вам место в тюрьме!
– Какие же вы родители, если не можете угомонить собственное дитя!
В общем, попытки Нади и Артема объяснить соседям, ЧТО господин Бенджамин Спок рекомендует в таких случаях, были обречены на провал. Соседям было плевать, что за стеной идет важный педагогический эксперимент, они требовали:
– Дайте ребенку что он хочет и пусть она заткнется!
– Мы хотим нормально отдыхать!
– Пусть будет тихо!
– Купите себе отдельный дом, там и проводите свои опыты!
– Сволочи!
– Мерзавцы!
– Садисты!
В общем, русский народ в своей подавляющей массе упорно не желал воспринимать идеи Спока. Народ требовал, чтобы ребенку дали то, что он хочет, и чтобы этот ребенок потом заткнулся. И Надя с Артемом вынуждены были идти на поводу у большинства.
И Машенька получала фарфоровую статуэтку, пульт от телевизора, папин новенький слайдер и мамину косметичку, битком набитую новехонькой французской косметикой из самого Парижа. После этого девочка блаженно затихала и начинала разбирать новую игрушку на составляющие.
По природе своей Машенька была исследователем. И усердно сопя своим крохотным носиком-пуговкой, Машенька уже в годовалом возрасте умудрялась разобрать, а потом и собрать гелевую ручку, открыть баночку с пилюлями, на которых имелась специальная крышечка антибеби, или даже послать эсэмэску с издыхающего в ее пухленьких младенческих ручках маминого телефона.
Так что рев на заднем фоне не был чем-то из ряда вон выходящим. Мариша бы удивилась и испугалась, не услышь она малышки. А раз Машенька вопила, значит, все в семействе Артема шло своим чередом. Воспитательная работа не затихала ни на миг.
– Ну что у тебя? – тяжело дыша, поинтересовался у Мариши Артем. – Растешь? Толстеешь? А у нас к тебе есть одна просьба!
– Да? И какая же?
Мариша даже слегка опешила от такого начала разговора. Обычно с просьбами к Артему всегда обращалась она сама. А он – пофигист по образу мыслей и поведению – либо соглашался ей помочь, либо нет.
Но сегодняшний разговор пошел не по тому сценарию, и Мариша не знала, радоваться ей или пугаться.
– Сначала скажи, ты крещеная? – спросил у нее Артем.
– Ну, в общем, да. Хотя в церковь я хожу редко.
– Но все-таки ходишь?
– Лучше сказать, что я туда захожу. А что? В чем дело?
– У нас к тебе есть просьба, – повторил Артем. – Ты не согласишься стать крестной для нашей Маши?
В первый момент у Мариши даже дух перехватило от важности предлагаемой ей миссии. А затем она самокритично воскликнула:
– Ну что ты?! Разве я могу? Я недостойна!
– А почему нет?
– Но я же совершенно не гожусь в крестные! Я самая худшая из всех крестных, какие только существуют на свете!
– Почему?
Мариша замялась с ответом. Как сказать Артему, что, по ее мнению, крестные – это некие добрые волшебницы, способные делать настоящие чудеса. Нет, поймите правильно, подарить красивое платье или туфли своей крестнице она, конечно, способна. И оплатить перед выпускным балом ее визит в салон красоты тоже. Но разве этого достаточно для гордого звания «крестная»?
– Я не могу, – вздохнула Мариша. – Это такая большая ответственность. А я совсем не готова к ней.
– Если не ты, то никто! – твердо произнес Артем. – Учти, наша дочь по твоей вине останется нехристем.
– Ой, не надо!
– Так ты согласна?
– Если ты так ставишь вопрос, то согласна.
– Ура! – обрадовался Артем. – Я знал, что ты не подведешь!
Мариша размышляла вслух:
– Но успею ли я к вам. На какой день назначены крестины?
– Через неделю. В следующее воскресенье.
– Но я не успею.
– Почему?
– Видишь ли, я сейчас в санатории. И я тут…
Мариша чуть не проговорилась, что тут она вляпалась в очередное преступление, но очень вовремя прикусила язык. Еще не хватало проболтаться об этом Артему, который тут же доложит Смайлу. Нет, ни в коем случае! Скандал с мужем, который находится за тысячи километров, ей сейчас нужен меньше всего.
– И я тут активно лечусь. Очень много процедур назначено. Я не знаю, когда закончится курс моего лечения.
– Ты лечишься? – немедленно затрепыхался Артем, который воспринимал беременность Мариши куда более близко к сердцу, чем даже она сама. – У тебя какие-то проблемы? Позвать Надю? Она может дать тебе дельный совет! Или отправить к хорошему специалисту или диагносту! Уж сколько у нее было проблем во время беременности, что и не пересчитать!
– Нет, спасибо, у меня все в порядке. Просто делаю ряд общеукрепляющих процедур. А так у меня все в полном порядке.
– Да?
– Да, да!
– Точно?
– Точней не бывает! У меня все в полном порядке.
Ей пришлось повторить это не меньше пяти раз, прежде чем Артем ей поверил.
– Фу-у-у! – выдохнул он. – Ну, ты меня и напугала! В другой раз думай, прежде чем говорить, что ты лечишься.
– Слушай, Артем, а ты не мог бы узнать мне кое-что.
