— Их участие очень косвенное, чисто исполнительское, — сказал Морган. — Было еще двое прямых участников, которые ворвались в мотель той ночью. А все другие просто выполняли приказ, что называется, делали свою работу. Гамильтон арестовал и тех двоих вместе с Беккером. О нем рассказал Левинтон.
При мысли о том, что ее уважаемые соседи были участниками этого заговора, Джина поежилась.
— Значит, Беккеры знали, что была устроена ловушка?
Физиономия Моргана расплылась в улыбке.
— Макарти и им предложил кругленькую сумму.
Джина вздохнула. Наконец-то кошмар рассеялся. Остались кое-какие заключительные штрихи.
— Теперь можно быть уверенной, что все в конце концов разъяснилось? Все кончилось?
Он покачал головой, и она почувствовала, как его объятия стали тесней. А ее вновь охватила тревога.
— Могу только сказать, что, поскольку Макарти утверждает, что не знает того человека, который пользовался его информацией, дело нельзя считать закрытым.
У Джины упало сердце. Она совсем забыла, что говорил ей Слоун в том гараже маленького городка в штате Юта. Неуловимому Рыцарю еще предстоит работа. Но когда же наконец будет поставлена точка!
— Боб, — заговорила она. — Ты сказал, что появился в домике, когда меня уже увозил Левинтон. Тогда кто же тот человек, который появился там до тебя? В кого же стрелял Левинтон?
На его лице появилась смущенная улыбка. Он поднес руку и помахал людям, стоявшим в нескольких метрах от здания, около которого они разговаривали. От группы отделился один, и Джина с изумлением вгляделась в человека, медленно приближавшегося к ним.
— Джина, я хочу познакомить тебя с братом.
Она не знала, что делать, как себя вести, и только смотрела на лицо того, кто был точной копией Боба.
14
Джина открыла глаза. Вглядевшись в лицо, склонившееся над нею, она увидела черные глаза, в которых сквозило беспокойство. Она сразу же вспомнила эти глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Тогда в них была боль. Теперь же они искрились как антрацит.
Яркое солнце било в глаза и мешало Джине сосредоточиться. Она боролась с ослепительным светом, силясь как следует рассмотреть фигуру, сидевшую в кресле в неудобной позе. Кресло было близко придвинуто к кровати.
— Я очень рада, что у тебя все обошлось, — тихо пробормотала она.
Мужчина, сидевший в кресле, радостно улыбнулся.
— И я рад за тебя, моя дорогая.
Джина смежила веки и сконфузилась. Улыбка этого человека не выражала раздражавшего ее цинизма, а была широкой, ласковой и доброй.
— Боб?
Наклонившись к ней совсем близко, человек взял ее за руку.
— Нет, мой ангел, я не Боб, я…
— Ах, да, Кит, — вырвалось у нее почти бессознательно.
— Вы помните мое имя? Когда Боб привез вас в госпиталь, мне казалось, что он не упомянул мое имя.
— Боб немножечко рассказал мне о вас. Самую малость. Но он ни словом не обмолвился об одном очень важном факте.
— О том, что мы близнецы? — Его улыбка стала еще шире и теплей. — Он хранил этот секрет в течение многих лет.
Близнецы. Она даже не задумывалась об этом. Этот человек был зеркальным отражением Боба.
— И вы тоже шпион?
А вот смех был совсем не похож на смех Боба. Он был задорным, веселым и звонким.
— Нет. Я всего-то полицейский.
Брови у нее приподнялись.
— Тогда почему вы тоже оказались в этой передряге?
Он осторожно пожал плечами.
— Меня вызвал Слоун О'Колли и сказал, что Боб нуждается во мне, чтобы присмотреть кое за кем, кто находится в домике.
— Но я думала Боб сказал… — Она помотала головой. — Но вы же были уверены в том, что Боб погиб во время аварии самолета.
Выражение лица Кита посерьезнело, и он стал еще более похож на Боба.
— Тогда я поверил. Почти два года я был убежден, что остался без брата.
— Значит, Боб скрыл от вас, что он остался жив.
— Нет. Я просто не имел возможности увидеть его. Но однажды человек по имени Гамильтон встретился со мной и рассказал почти фантастическую историю. За что я в конце концов обозвал его лжецом. До этого разговора я думал, что Боб сотрудничал с какой-то инженерной фирмой. Гамильтон же убедил меня, что Боб жив, но находится в затруднительном положении и нуждается в моем содействии.
— Чтобы тоже стать шпионом? — вырвалось у нее.
— Вовсе нет. Просто он предложил мне на какое-то время стать Бобом.
— Не могу понять, каким же образом Макарти или Левинтон не знали этого обстоятельства и не поняли, что стреляли не в Боба, а в вас?
— Очень просто, — сказал Кит, откинувшись на спинку кресла и положив локти на подлокотники. — Они ничего обо мне не знали, когда Боб начал работать в Штабе. Все его анкеты, все документы о нем были уничтожены. Только Гамильтон и О'Колли знали, кем я был на самом деле. А у Боба с тех пор не было ни имени, ни прошлого.
— Он стал просто Неуловимым Рыцарем, — произнесла она задумчиво.
Таким образом все разрозненные кусочки сложились для Джины в единую картину. Только одну вещь ей мучительно хотелось узнать, но для этого ей пришлось набраться смелости. Она боялась об этом спрашивать, но сдерживаться больше не могла.
— Где сейчас Боб? — затаив дыхание спросила она.
Он посмотрел на нее с симпатией и пониманием.
— Он уехал, Джина. Вернулся в Вашингтон. Есть еще кое-какие дела, которые следует связать воедино.
— Да, понимаю, — пробормотала она, стараясь сдержать слезы. Жестокое испытание подошло к концу, но только для нее. Бобу еще предстояло выследить и обезвредить опасного, умного и изворотливого врага.
Кит залез в карман и вытащил белый конверт, протянув его Джине. Она побоялась к нему прикоснуться. Почему-то ей стало страшно от мысли, что она знает его содержание.
— Боб хотел, чтобы я вручил это письмо вам лично. — Он положил конверт на кровать. — Джина… — Он вынужден был замолчать, потому что в палату вошла медсестра. Бросив беспомощный взгляд на женщину, Кит пожал плечами. — Постараюсь увидеться с вами позднее.
Джина слабо улыбнулась. Ей не хотелось видеть его, ей вообще никого не хотелось видеть. Она хотела погрузиться в мысли о собственной беде, вызванной отсутствием Боба.
Взгляд ее переместился на конверт, который медсестра переложила с кровати на тумбочку.
Наконец, оставшись в одиночестве, она взяла конверт. Внимательно вчитываясь в содержание письма, ей совсем расхотелось плакать. В письме содержались извинения за то, что он, Боб Морган, втянул ее в кошмарную историю. В нем он умолял ее не думать о нем плохо. Это было прощальное письмо.
