Таким образом, приобретя электрошок за четверть его первоначальной цены, подруги двинулись дальше. В продуктовом магазине они купили нарезки ветчины и сыра, лаваш, курицу-гриль и в довершение приобрели пару двухлитровых бутылок минеральной воды с газом и вытянутым горлышком.
– Одну выпьем, а другая при необходимости послужит нам как дубинка, – сказала Юлька. – Вон какая она твердая.
И подруги вышли из магазина, сопровождаемые странными взглядами обслуживавшей их продавщицы.
Мариша ожидала возвращения подруг с нетерпением. Ей было скучно. Ее деятельная натура требовала выхода накопившейся в организме энергии. Поэтому она обследовала весь этаж, где ей с подругами предстояло провести ночь в ожидании нового покушения на жизнь Пети. Благо мать Пети сидела возле своего сына неотрывно. И вряд ли убийца рискнул бы убивать Петю прямо у нее на глазах. Это могло весьма печально закончиться для него самого. А в результате обследования этажа Мариша выяснила две интересные вещи.
Первая заключалась в том, что если парадный вход в отделение украшали два роскошных замка и сигнализация с кодом и тревожной кнопкой, то черный вход, которым пользовался персонал отделения, не был снабжен даже хиленькой задвижкой. Так что проникнуть через этот вход мог практически любой человек, в том числе и убийца. А вторая вещь заключалась в том, что текучесть кадров в отделении была очень велика. И сегодня в ночь должны были выйти на работу сразу два новичка. Некая Ларионова Т. В. и Лобко Ю. А.
И если про Ларионову было точно известно, что это женщина, то про Лобко вообще никто и ничего не знал, кроме того, что занимаемая этой личностью должность в табеле значилась как санитарка.
– Набрали всяких с улицы! – собираясь идти домой, ворчала старенькая тетя Катя – санитарка, работавшая сегодня днем. – Платное отделение, а порядку еще меньше, чем в обычных палатах. Только и шику, что ремонт сделали да телевизоры в каждую палату сунули. А персонала, чтобы работать, нет! Бегут приличные люди-то!
– Почему? – поинтересовалась у нее Мариша.
– Так если требуешь от людей отдачи, так и платить им нужно соответственно, – проворчала тетя Катя. – А то ведь как получается? Все деньги теперь идут через главврача. Раньше больные возьмут и сунут медсестре или своему лечащему врачу подарочек. Понимали, что врачи за копейки трудятся. А теперь больные справедливо считают: деньги мы уже за свое пребывание и лечение заплатили, и деньги немалые. Так какие еще могут быть подарочки? А того не знают, что мы с тех денег и сотой части не видим.
– Ну как же так? – разделила негодование старушки Мариша. – Молодежь могла бы поговорить с главврачом!
– И поговорили! – в сердцах заявила старушка. – А что толку? Руками развел, говорит, все деньги на ремонт и оборудование потратили. Нужно пока подождать! А сколько еще ждать? Он один ремонт сделал, потом на следующий год пол затеял менять, а нам как копейки платили, так и платят. Конечно, люди стали уходить.
– А на их место он берет кого попало? – уточнила Мариша.
Тетя Катя кивнула седой головой и продолжила ворчать себе под нос, ведя свой воображаемый диалог с начальством:
– А если больного прихватит, его что, твой телевизор оперировать станет? И какой из нее медицинский работник, если она свой диплом пять лет назад получила и с тех пор по специальности вовсе не работала?
– Это вы про кого? – спросила Мариша, но тетя Катя уже дождалась свою смену, быстренько закончила сборы и заторопилась домой.
Вечер в больнице прошел спокойно. Все посетители, кроме Инны с Юлей, покинули отделение, больные получили ужин и один за другим отошли ко сну. Инна с Юлей сунули пятьсот рублей медсестре Танечке, той самой, которая пять лет не работала по специальности. Несмотря на этот недостаток, Танечка оказалась милой и понятливой девушкой, не занудой. Она пообещала предупредить подруг, если к ним в палату вдруг вздумает заглянуть дежурный врач.
– Только это вряд ли! – хихикнула она. – Он уже и сейчас на ногах едва стоит. Так что если даже по ошибке вместо туалета к вам и припрется, то мы ему всегда сумеем внушить, что это у него обман зрения на почве неумеренного пьянства. Да ему и плевать, что тут в отделении делается. Лишь бы тихо было да ему пить не мешали, ну и чтобы в его дежурство никто не помер. А так хоть трава не расти.
И Танечка, весело напевая, умчалась по своим делам. Часам к двенадцати, когда курица и салатики были съедены, Мариша с Юлькой, не выспавшиеся в прошлую ночь, начали клевать носами.
– Не спите! – шипела на них Инна. – Кофе попейте!
Но после второй кружки крепкого растворимого кофе, который приготовила подругам Инна, Мариша рухнула на кровать и захрапела. Через минуту отрубилась и Юлька.
– Инна, я тебе клянусь, что на меня можешь рассчитывать! – твердила она Инне. – Только кофейку еще выпью, и полный порядок.
Инна вышла за кипятком, а когда вернулась, то обнаружила Юльку уютно сопящую на кровати рядом с Маришей. Первым побуждением Инны было растрясти подруг. Но они так умильно постанывали во сне, что ей внезапно стало их жаль.
– Бедненькие! – прошептал она, укрывая подруг тонким шерстяным одеялом и устраиваясь в кресле с книгой. – Спите! Когда будет нужно, я вас разбужу.
Первые два часа дежурства Инны все шло неплохо. Детектив, который она читала, оказался с лихо закрученным сюжетом, и спать ей решительно не хотелось. Но потом на нее навалилась какая-то тяжесть. Глаза резало, словно в них насыпали по пригоршни песка. Читать в таких условиях было невозможно, и Инна отложила книгу. Чтобы размяться, она на цыпочках прокралась в коридор, а оттуда заглянула в палату к Пете. Тот храпел так, что стены тряслись. Похоже, выздоровление его на пирожках, которые притащила, как поняла Инна, его нянька, шло полным ходом.
И тут в коридоре раздались чьи-то шаги. Добраться до Маришиной палаты Инна бы уже не успела. И чтобы остаться незамеченной, ей пришлось юркнуть в палату Пети. Тот даже тональности храпа не изменил. Инна с интересом огляделась по сторонам. В палате разливался слабый свет включенного ночника, но его было вполне достаточно, чтобы Инна сориентировалась, куда ей двигаться. Палата была точной копией той, где сейчас дрыхла Мариша.
Уверенные шажки приближались. Инна успела нырнуть за огромное кресло, стоящее за кроватью, как в палату вошла та самая симпатичная Танечка. Инна узнала ее по хорошеньким туфелькам с плетеными косичками, которые украшали ее ножки. Танечка звякнула какими-то инструментами, потопталась возле Пети, а потом быстро вышла. Инна успела разглядеть в ее руках пустой шприц. Успокоившись, Инна начала вылезать из-за кресла. Видимо, медсестра должна была сделать Пете укол, но пожалела и не стала будить парня, уколов его во сне.
Инна направилась к дверям, как вдруг что-то ее насторожило. Она остановилась. А через минуту поняла, что привлекло ее внимание. Тональность храпа Пети резко изменилась. Теперь звуки вырывались с каким-то нехорошим присвистом, а через секунду к ним добавилось и бульканье. Инна кинулась к выключателю и включила свет.
