– Очень может быть, – мрачно кивнула Мариша. – Ее же нигде нет!
– А что? Это вполне возможно! – широко раскрыв глаза, прошептала Юлька. – Сделала она свое гнусное дело, вколола Пете какую-то гадость в кровь, а сама быстренько смылась, пока паника не началась.
– Между прочим, при таких порядках на отделении паника не началась бы еще долго! – фыркнула Мариша. – Если бы Инна не подняла тревогу, то Петя благополучно отдал бы концы, как и рассчитывали преступники.
– Девки, нам позарез нужно узнать все про эту Танечку! Кто ее порекомендовал для работы! Как ее фамилия! Откуда она вообще появилась в больнице!
– Я знаю, – раздался за их спинами слабый писк.
Подруги сейчас же дружно развернулись и обнаружили позади себя все ту же молоденькую санитарку. О ее существовании они как-то забыли и сейчас с удивлением рассматривали девчонку.
– Я вместе с Танечкой приходила сегодня устраиваться на работу! – пропищала девчонка. – И нас сразу же взяли. Только Танечка настаивала, чтобы ее именно на это платное отделение отправили. А я, дура, решила, что Танечка уже разнюхала, что тут получше будет, чем в другом месте. Ну, чего, думаю, она иначе сюда так рвется? И тоже за ней следом поперлась. А чего тут хорошего? Тьфу! Больные все капризные! Только и слышишь: мы деньги огромные заплатили, хотим в чистоте лежать. А кому они заплатили? Мне, что ли? Правильно моя сменщица мне сказала: беги отсюда, девка, пока трудовую им не сдала. А то потом раскаешься, да поздно будет. Я-то еще решила тогда, что это она меня нарочно отговаривает, чтобы какой-нибудь своей знакомой тепленькое местечко сосватать. А поработала чуток, поняла, что не обманула меня бабка.
– Погоди, тебя что, без трудовой книжки на работу взяли? – удивилась Мариша.
– Ага, – кивнула девчонка. – И Танечку тоже. У меня так и вовсе трудовой книжки еще нет. А она сказала, что потеряла. С нами сестра-хозяйка разговаривала. Скривилась, но говорит, делать мне нечего. В ночную смену поставить некого. Так и быть, возьму вас. Только уже документы вы мне все оформите за неделю, как полагается.
– А паспорта?
– Ну, паспорта у нас, ясное дело, попросили показать, – кивнула девчонка. – Вдруг мы террористки какие-нибудь. Но все сошло отлично. Сестра-хозяйка все наши данные – мои и Танечкины – в особую тетрадь себе переписала. И сказала, что мы можем сегодня же в ночь приступать к работе. Показала, что где лежит и…
– А тебе эта Танечка не говорила, откуда она о вакантном местечке узнала?
– Да больно надо узнавать! – фыркнула санитарка. – Медсестры и санитарки в медицинские учреждения постоянно требуются. Приходи, и тебя точно возьмут. Зарплата ведь чистые слезы. Вот люди немного поработают, стаж наработают, да и бегут дальше, получше место искать. Я вот, к примеру, из математического техникума, куда меня папахен запихал, ушла. На следующий год буду в медицинское училище поступать. А туда, ясное дело, лучше уже со стажем работы в медицинской клинике поступать. Вот я сюда и подалась. А Танечка диплом имела, но только не работала ни денечка по специальности. Это она мне по секрету сказала, когда мы из больницы уже вышли.
– Но диплом у нее был? – уточнила Мариша.
– Был, – кивнула санитарка. – Она его показывала.
– А ты не видела, куда сестра-хозяйка дела ту свою тетрадочку, в которую данные твоего и Таниного паспорта переписала? – спросила у нее Инна.
– Нет, не видела, – помотала головой девочка. – А когда мы с Таней уходили, тетрадка еще у нее на столе лежала.
– Может быть, она и сейчас там лежит, – пробормотала Мариша.
Но в кабинете сестры-хозяйки, куда подруги попали без всякого труда, стащив ключ со стенда в кабинете, где все еще без памяти дрых дежурный врач, ничего интересного не обнаружилось. Во всяком случае, на столе лежал только весьма потрепанный и зачитанный почти до дыр журнал «Космополитен» за прошлый апрель. И несколько отпечатанных на ужасной желтой бумаге дешевеньких газет с анекдотами и кроссвордами. Шкаф порадовал подруг полками с пыльными бумажными папками, как они вначале подумали, историями болезни таких давних лет, когда еще и компьютеров в больнице в помине не было.
– Странно, чего они их в архив не сдали? – удивилась Мариша.
Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это какие-то хозяйственные отчеты. Списка дружного медицинского коллектива среди них не было, и подруги моментально к ним охладели.
– Тут из всей мебели запирается только один ящик письменного стола, – после осмотра помещения сообщила Мариша. – Сейфа нет.
– Я точно знаю, сейф есть в кабинете главврача, но ключ тот с собой унес, – встряла санитарка. – Не дурак, соображает небось, что при тех порядках, что у него в отделении творятся, ключ в больнице оставлять просто глупо.
– Нам нужно как-то взломать запертый ящик, – произнесла Мариша, покопавшись в остальных ящиках и не обнаружив там заветной тетрадочки.
– А я пока посмотрю в компьютере, – вызвалась Инна, кивая в сторону старенького «Пентиума».
Она нажала на запуск, и компьютер надрывно загудел, видимо, его давно не чистили и вентилятор успел основательно забиться пылью. Компьютер загружался медленно, выдавая то одно, то другое требование. Чтобы запустить все его файлы, пришлось нажать на клавишу пробела не меньше трех раз.
– Безобразие! – пыхтела и колдовала тем временем над запертым ящиком Мариша. – Ножом его не поддеть. Никак не открывается!
– Дай мне попробовать, – произнесла наконец Инна, оторвавшись от компьютера. – У моего дедушки был точно такой же письменный стол. И у замков тут есть один маленький секрет. И если его знать, то…
Не договорив, она наклонилась, надавила на ящик вниз, а потом резко рванула его на себя. Раздался сухой щелчок, и ящик открылся.
– О-па! – обрадовалась Мариша. – Как это тебе удалось так легко? Я мучилась, мучилась, и ничего не получалось. А ты раз! И готово!
– Большой опыт имею в этом деле, – скромно потупилась Инна. – Дедушка прятал от меня в таком же ящике клюкву в сахаре. Помните такие коробочки, в которых лежали аппетитные шарики из сахарной глазури, а внутри них – настоящая ягодка клюквы? Так вот, я их в детстве любила до умопомрачения. Но, увы, выдавали мне их только по праздникам и выходным или за особые заслуги вроде пятерки за сложную контрольную работу по математике. А в прочие будние дни дед считал, что ребенка сладким излишне баловать не стоит. От этого мне клюква была еще желанней. К тому же я знала, что дед всегда закупает ее в огромных количествах. Помните, в те времена, если на прилавки магазинов выбрасывали что-то стоящее, то нужно было запасаться впрок. Ну, и свои запасы дед хранил точно в таком же ящике стола. Так что пока он не видел, я так и этак пробовала подобраться к запертому сокровищу. Ну и через пару недель насобачилась очень ловко таскать конфеты из закрытого ящика. Дед был настолько уверен в надежности хранилища, что никогда не пересчитывал коробки. И время от времени я извлекала одну из них и вдоволь лакомилась запретной клюквой.
