– И от кого же ты ее защищаешь?
– От любого, кто может причинить ей зло. Поняв намек, Селиг вспыхнул:
– Я никогда бы и пальцем ее не тронул.
– Она тоже утверждает это, но можно ранить человека не только оружием, но словами и поступками, - ответил Терджис, пожав плечами. - Твоя 1Г мать просила дать тебе время и предупредила, что между тобой и женой не все так просто, как кажется. Но Эрика несчастлива здесь, и, если ты можешь изменить это, не медли. Иначе…
Он не договорил, предоставляя Селигу самому догадаться о смысле угрозы. И, прежде чем тот сумел ответить, Терджис скатал тюфяк и направился к себе.
Селиг с некоторым сомнением смотрел ему в спину. Выходит, что Терджис доверяет ему? Впрочем, это еще ничего не значит. Если Эрика позовет его, тот примчится в мгновение ока, а Селиг уже имел некоторое представление о том, что могут наделать кулаки викинга…
Селиг открыл дверь и вошел в спальню, ожидая увидеть спящую жену. Но громкие голоса разбудили Эрику. Она сидела на постели в нижнем платье, как привыкла еще в Уиндхерсте.
Селиг мельком подумал, что придется распорядиться сшить для нее удобные ночные одеяния, но тут же отогнал эту глупую мысль! Он предпочитает, чтобы Эрика вообще спала обнаженной, как и он сам.
Эрика, казалось, удивилась появлению мужа:
– Что тебе здесь надо?
– Разве это не моя комната?
– Не заметила.
Сухой тон неприятно подействовал на Селига, но куда хуже оказалось неподдельное равнодушие:
– Правда, если желаешь воспользоваться своим правом, я поищу другое место, где спать.
– Нет, ты тоже останешься здесь. Эрика немного нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем дело, и подбородок тут же упрямо выдвинулся вперед:
– В таком случае можешь лечь на полу, Я уже привыкла к кровати.
Столь неприкрытое неповиновение вызвало улыбку на губах Селига. Она еще не поняла, почему он пришел!
– Я еще ни разу не спал на ней! Отныне мы будем делить ее!
Селиг сделал шаг к постели. Эрика отбросила покрывало и метнулась к дальнему краю.
– То есть что значит “делить”? - осведомилась она.
– Ты будешь спать слева, я - справа, и время от времени станем оказываться в середине…, вместе.
Лишь через несколько мгновений до Эрики дошел смысл его слов.
– Ни за что! - охнула она.
– Ты стала моей женой, - напомнил Селиг.
– Да, но на определенных условиях! - вскинулась Эрика.
– Все условия были выполнены. Эрика снова охнула;
– С моей стороны, но не с твоей! Неужели ты нарушишь слово?
Селиг преувеличенно раздраженно вздохнул. Да, дерзкий натиск вряд ли подойдет здесь.
– Вспомни свои слова, девчонка! Ты потребовала, чтобы я не прикасался к тебе после свадьбы. Но не предупредила, чтобы я вечно держался от тебя подальше. Так вот, после свадьбы я не дотронулся до тебя да к тому же дал тебе достаточно времени, чтобы опомниться, но мое терпение кончается.
Тревога Эрики все возрастала, а голос повысился почти до визга:
– Ты намеренно искажаешь сказанное мной, как выгодно тебе!
– Нет, просто толкую это немного по-другому.
– Признайся, что еще не насытился местью! Голос Селига стал мягким, улыбка - чувственной:
– Нет, я собираюсь сделать это, потому что хочу тебя, Эрика, и мне все равно, есть ли у тебя сердце или нет. Но пусть по крайней мере между нами будет хотя бы это.
– Думаешь, постель изменит что-нибудь? Забыл, почему я здесь?
Селиг пытался забыть, но она не давала. Он не сказал этого и предпочел вообще не отвечать на вопрос.
– Терджис говорит, что ты несчастлива.
– Ах, вот оно что. И ты тешишь себя мыслью, что, овладев мною, осчастливишь меня?
Несмотря на ее пренебрежительный тон, Селиг широко улыбнулся:
– Но уж несчастной это тебя никак не сделает, девчонка!
Эрика понимала, что муж прав, и в этом вся беда.
Целую неделю она была разъярена, как тигрица, и лишь потому, что он бесстыдно выставлял напоказ свою наложницу. И теперь он надеялся, что она все забудет покорно опрокинется на спину и раздвинет ноги для мужа? Не дождется!
Сколько ночей она не могла заснуть, представляя себе Селига в постели с этой шлюхой Лидой, и каждое утро готовилась услышать приказ убираться из комнаты, где отныне он будет жить с другой, И то, что этого пока не произошло, ничего не значит. Рано или поздно это случится.
А может, он решил делить комнату с ними обеими? Эрика не успела додумать до конца, как ярость затуманила разум, а в глазах потемнело.
– Мне все это неинтересно, - бросила она, - так что можешь возвращаться к своей девке.
– Я не знал другой женщины с тех пор, как мы поженились.
Более точно было сказать “с тех пор, как мы встретились”, но это в устах Селига звучало бы слишком не правдоподобно, особенно потому, что женщины так и висли на нем, он сам отказывался от них, и все из-за нее.
– И ты считаешь, что я должна верить этому, - фыркнула Эрика, - когда стоит лишь повернуться, как эта черноволосая девица едва ли не бросается тебе на шею?! Ха!
Несправедливость обвинений заставила Селига вспыхнуть:
– Я никогда не спал с Лидой. Спроси ее… Нет, не стоит, - поправился Селиг. - Она может солгать. Придется тебе поверить мне на слово.
– Ха!
Это второе “ха!” настолько разозлило Селига, что он свысока заявил:
– Собственно говоря, остальные девушки сегодня не смогли лечь со мной. У одной - плохое время месяца, а другую уже взяли на ночь.
– Придется тебе научиться воздержанию! - взорвалась Эрика. - Неужели не можешь обойтись без женщины всего одну ночь, будь ты проклят?!
Он не собирался признаваться, однако слова сами сорвались с языка:
– Поскольку я жил в целомудрии все то время, с тех пор как встретил тебя, то больше не намерен ждать ни единой минуты. Сегодня ты по-настоящему станешь моей женой. Так что ложись в постель, девчонка, и жди.
Не заставляй меня положить тебя туда.
Селиг никогда не брал женщин в гневе и не собирался делать этого и сейчас. В его натуре было обращаться с женщиной не иначе как с нежностью, но с Эрикой… Он должен немного успокоиться и прийти в себя.
Селит вздохнул и подошел к одному из двух окон, через которые днем в комнату лился солнечный свет. Перед окном стоял табурет, и Селиг поставил на него ногу. Возможно, Эрика часто сидела здесь, грустя о жизни в доме брата.
Молчание увеличивало напряженность. - Это может быть новым началом для нас, если ты только позволишь, - наконец проговорил Селит.
