– И что же? – спросил Дима.
– А то, что либо Лизе феноменально повезло и она попала точно в яблочко, либо она знала, под кого ей надо маскироваться. А это уже было довольно подозрительно.
– Да, точно, – кивнул Дима. – А еще?
– Еще Лиза сказала нам, что, пока она жила у Семицветовой, той никто не звонил по телефону.
– Ну да, – кивнул Дима. – И мы проверили автоответчик, там все было чисто.
– Но ведь так не должно быть! – воскликнула Леся. – Если бы кто-то звонил, то звонок все равно остался бы записанным.
– Не обязательно, – покачал головой Дима. – Его могли стереть и с мобильной трубки.
– Да? – подняла на него глаза Леся. – Я не знала. Но все равно главным, почему я заподозрила Лизу во вранье, было то, что она без запинки произнесла название бутика Семицветовой – «Елена».
– Ну и что?
– Смотри, в начале нашей беседы Лиза упомянула, что Семицветова велела ей держаться подальше от магазина. И решительно ничего о нем не говорила. Значит, название бутика Лиза тоже знать не могла.
– Но мы же нашли рекламное объявление? – подняла брови Кира. – И там было написано…
– Да, – кивнула Леся. – Но Лиза сидела таким образом, что никак не могла прочесть это название. Никак!
– А значит, она его знала раньше, – договорил за девушку Борисов. – Что же, Леся, ты оказалась проницательней всех нас.
– И я подумала: если бы Семицветова захотела под чужим именем, под именем Лизы, к примеру, пробраться в «Орион», чтобы контролировать ситуацию изнутри, она вполне могла это сделать, – произнесла Леся. – Никто из новичков не знал Семицветову в лицо. Так что, спрятавшись под очками и новой прической, Семицветова легко превратилась в серенькую офисную мышку – Лизу.
– А откуда у нее взялся паспорт на имя Лизы? – спросила Кира.
Все вопросительно посмотрели на Семицветову. Но та лишь презрительно фыркнула.
– Подумаешь, тоже мне проблема! – сердито заявила она. – Были бы деньги!
– А у вас деньги как раз были? – тихо спросил у нее Дима. – Благодаря смерти вашего мужа, так?
– Ничего не так! – произнесла Семицветова. – Деньги у меня всегда были свои. И я могу ими распоряжаться по собственному усмотрению. Мой муж, если только что и умел, так это делать долги! Особенно в последнее время.
Произнеся это, она прикусила язык. Но было уже поздно. Борисов поднял голову и устремил на женщину внимательный взгляд.
– Долги? – переспросил он. – Так у вашего мужа были долги?
– А то вы об этом не знали! – фыркнула Семицветова. – Да газеты трубили об этом почти целый месяц. Муж потому и решил смыться из страны, иначе у него были бы проблемы еще покруче.
– Но умирать ведь он не собирался, верно? – уточнил у нее Борисов. – Он хотел только инсценировать свою смерть, чтобы сбить со следа кредиторов? И для этого выбрал один из экстремальных туров вашего друга Хватунова?
– Ну да, – кивнула Семицветова. – Муж сказал, что это будет отличный выход из положения. Кредиторы решат, что он погиб. И им всем придется заткнуться. С мертвого долги не взыщешь.
– И вы не побоялись, что они повесят долги мужа на вас? – спросила у Семицветовой Леся.
– Милочка, – хмыкнула Семицветова, – речь шла о таких суммах, что никому и в голову не могло прийти потребовать их с меня. Мой бутик приносит мне неплохой доход, но это совсем не те суммы. Совсем не те.
– Но вы должны были понимать, что так или иначе будете постоянно находиться под колпаком, – сказала Кира. – Вряд ли кредиторы вашего мужа оказались бы настолько наивными, чтобы до конца поверить в историю с его внезапной кончиной далеко на чужбине.
– Они не стали меня трогать еще и по этой причине, – улыбнулась Елена. – Все ждали, что рано или поздно мой муж, если он действительно жив, свяжется со мной.
– Они его искали?
– Версия о его гибели выглядела достаточно убедительно, – поколебавшись, ответила Семицветова. – Но гарантий дать не могу. Наверное, искали.
– И когда ваш муж снова появился в вашей жизни?
Елена помрачнела. Но ответить ничего не успела. Потому что в этот момент в квартире раздался мелодичный звон.
– В дверь звонят, – заметил Борисов. – Дима, сходи открой.
Дима беспрекословно повиновался. Но обратно в комнату вернулся с каким-то удивленным и даже растерянным выражением лица. Следом за ним в комнате появился Голиков, а за ним следом человек, при виде которого Семицветова испуганно вжалась в свое кресло.
Двигавшийся за Голиковым мужчина, в котором подруги узнали Виктора – бывшего мужа Вероники, тоже увидел Елену. И тут же радостно кинулся к ней, восклицая при этом:
– Катя! Катенька! Ты нашлась! Куда же ты пропала, милая?
Целую минуту подруги молча наблюдали за тем, как бывший муж Вероники осыпает поцелуями руки гражданки Семицветовой, которая с затравленным видом взирала на его затылок.
– Как же так? – ахнула Лидочка из своего уголка. – Эта женщина еще и Катя? Ну и ну! Сколько же у нее имен? Лиза, Лена, Катя… А кто она на самом деле?
Но на этот вопрос ей никто не ответил. Не до того было.
– Ну что, гражданка Семицветова? – обратился в этот момент к Елене Голиков. – Признаете своего сердечного друга?
Семицветова хмуро молчала. Затем она резким рывком отняла руки у недоумевающего Виктора и прошипела:
– Поди прочь, болван!
– Ну зачем же вы так! – усмехнулся Голиков. – Человек к вам, можно сказать, со всей душой. Жену ради вас бросил. А вы его от себя прочь гоните. Нехорошо.
– Так выходит, это Семицветова и выманила Виктора из дома, когда убили Веронику? – ахнула Леся. – Закрутила голову мужику, представилась ему Катей, а сама…
И она замолчала, с ужасом глядя на Семицветову.
– Она и Веронику убила? – прошептала Кира.
Но Виктор ее слова все же услышал. И тоже отшатнулся от своей возлюбленной.
– Катя? – растерянно произнес он. – Это правда? Это ты… ты убила Веронику?
– Нет, – покачал головой Голиков, положив руку ему на плечо. – Успокойтесь. Что вы в самом деле? Веронику ваша подруга убить не могла. Потому что была занята с вами. Веронику и ее коллег убил другой человек.
– И кто он? – хором воскликнули Леся с Кирой.
Но Голиков им не ответил. Вместо этого он подсел к Семицветовой и пристально посмотрел на нее. Та молчала, старательно пряча глаза.
– Ну как? – не выдержал Голиков томительной паузы. – Расскажете сами или мне начать?
Елена в ответ лишь презрительно фыркнула. И произнесла:
