Около трех утра Ангелина и Вова приехали на такси домой. И сразу же повалились в кровать и уснули крепким сном.
– А в половине шестого этот дурак сторож поднял нас на ноги по тревоге. Ну, а дальше вы уже сами все знаете.
Да, подруги все знали. Но от этого легче не становилось. Слишком мало они еще знали. Нужно было больше, куда больше.
– Когда Вова приедет к тебе?
– Не знаю. Обещал, что к вечеру.
– Мы тоже приедем, – сказала Мариша. – Хотим поговорить с ним.
– О чем?
– Об обстановке в вашем коллективе. Кто из двух подозреваемых сотрудников психологически мог пойти на преступление?
– Так для этого вам Вова не нужен, – усмехнулась Ангелина. – Приезжайте, я вам лучше его все расскажу.
Оказалось, что Ангелина живет тоже совсем недалеко от центра города. На площади Ленина. Конечно, не пять минут ходьбы, а минут пятнадцать езды на транспорте. Но все же близко. А по меркам большого города и совсем близко.
– Хорошее местечко, – заметила Мариша, уважительно оглядывая дома постройки середины прошлого века.
Впрочем, за добротными сталинскими восьмиэтажками обнаружились настоящие бараки. Конечно, не из дерева, из кирпича. Но суть их от этого не менялась. На первом и втором этаже жилого барака располагались коммуналки. Две комнаты на первом этаже занимали Ангелина и ее мама. У каждой – по комнатушке.
– Конечно, мы могли бы ютиться и в одной, а вторую сдавать, – вздохнула Ангелина. – Все было бы подспорье.
Раньше женщины так и делали. В большой комнате жили сами, а в маленькой комнатке селился какой-нибудь одинокий молодой человек, студент или приезжий.
– Но ведь мне тогда с личной жизнью надо было бы проститься. И мы перестали сдавать. Мама сказала, что для девушки самое важное в жизни – выйти замуж. А как тут выйдешь, в одной комнате с мамой?
И Ангелина переселилась в маленькую комнату. Очень скоро оказалось, что мама была права. Теперь Ангелина могла приглашать к себе молодых людей уже без оглядки на их жилплощадь.
Сначала она так и делала. А потом поняла, что эти молодые люди, евшие из ее тарелок, пьющие из ее бокалов и пачкающие своими немытыми волосами ее хорошенькие наволочки и подушки, начинают ее сильно раздражать.
– Придут, поедят, попьют. Пальцем о палец не ударят, ведь не я у них, а они у меня в гостях. Вот и приходилось вокруг них пчелой виться. И приготовить, и на стол накрыть, и убрать.
И Ангелина стала относиться к женихам разборчивей. Теперь она сразу же говорила кандидату: конечно, можно и у нее повстречаться, но как же там все-таки в перспективе? Оставаться с мамой и мужем в бараке Ангелина была не намерена.
– А кто такой этот Мальков, про которого говорил отец Вовы, можно тебя спросить?
Ангелина тяжело вздохнула.
– Был у меня один кандидат по фамилии Мальков, а звали его все Малек. Почти что замуж за него вышла. Уже и заявление в ЗАГС отнесли. А он взял и сел в тюрьму за вооруженный налет.
– Ого!
– Нет, вы представляете? Да еще и на суде заявил, что хотел мне колечко к свадьбе покрасивее купить. И прочее. Так повернул, что вроде бы он и хороший парень, а все из любви ко мне натворил.
– И судьи ему поверили?
– Куда там! Впаяли по полной катушке. Еще двенадцать лет ему сидеть.
– А он знает, что ты снова замуж собралась? За Волкова?
Ангелина задумалась.
– Намекаете, что это его дружки музей обнесли, чтобы нашу с Вовкой свадьбу расстроить? Да нет! Вряд ли. Размах не тот. Дружки Малька все больше по банкам и по магазинам специализировались. Да и сели они вместе с ним.
И еще немного погрустив над своей неудавшейся судьбой, Ангелина внезапно и очень решительно произнесла:
– Нет уж! Я буду жить лучше и красивей, чем мои предки. Не нужен мне никакой бандит Мальков. Я за ученого замуж выйду!
Мама у Ангелины оказалась простой и славной женщиной. Работала она поварихой в маленькой столовой. И тут же угостила подруг печеными пирогами с грибной начинкой. Нежными и пышными. И пока они ели, приговаривала:
– Ешьте, ешьте! Сама грибков в лесу набрала. Беленькие, подосиновички. Все крепенькие, чистенькие. А может быть, беляшей хотите? У меня есть. И фарш сама намолола.
Проголодавшиеся подруги и от беляшей не отказались. Глядя на них, даже осунувшаяся и бледная Ангелина съела два беляша.
– Я больше не хочу, а вы ешьте, не стесняйтесь, – сказала она подругам. – Небось не объедите нас. Мясо мама из столовой приносит. На котлеты да на фарш отлично идет. И бесплатно.
Беляши тоже оказались очень вкусными, пахли чесночком, луком и пряностями.
– Мама у меня мастерица. А я готовить совсем не умею. Когда Вовка у нас, я его всегда маминой стряпней потчую. Какая уж из меня повариха. Зря его отец на меня сказал!
– Его отец вообще много чего зря сказал! – сердито буркнула Мариша.
Мама Ангелины, очень довольная тем, что бледная, переживающая любовный кризис дочь все-таки покушала ее беляшей, ушла к себе смотреть телевизор. И подруги могли поговорить без помех.
– Отдел у нас совсем новый, – принялась рассказывать им Ангелина. – Еще и года нет, как его создали.
– А чем вы занимаетесь?
– Историческими находками. Другими словами, ездим, копаем, а потом регистрируем и сортируем. И уже директор музея и ученый совет решают, что продать, что подарить другим музеям, что обменять, а что оставить себе.
– И возглавляет ваш отдел Волков?
– Да. Можно сказать, этот отдел и был создан специально для него.
– Ого! И кто же это так постарался? Уж не папочка ли?
– Скрывать нечего, – усмехнулась Ангелина. – Вы угадали.
Да, о таком родителе можно было только мечтать. Всегда знал, когда и где вовремя сынуле соломки подстелить. И даже в отделение к ментам примчался. Готов лжесвидетельствовать ради того, чтобы сына выгородить. Жаль только, что Ангелину он так невзлюбил. А так – незаменимый папа.
– А насчет того, что Степа или Вася музей обокрали – это полная чушь! Не такие они ребята!
– Объясни! Почему не такие?
– Пороху у них для этого не хватит. Ограбление – дело рискованное. Ведь и поймать могут. А они оба какие-то притюкнутые.
– Тем не менее они на подозрении у следствия.
– Понятно. Вдвоем весь вечер в музее сидели. Вместе ушли. Могли и план обмозговать, и назад вернуться, и сейф вскрыть.
– Могли?
– Да как сказать: комбинацию цифр многие знали. Хотя полагается только руководителю отдела, но у Вовы часто времени не было. Он нам звонил и говорил, мол, принесите такую-то вещь. Положите в сейф. И шифр называл.
