– Пусть земля ему будет пухом!
– Глафира Ивановна, – встревожились подруги. – Вы уж сделайте нам такую милость, не берите резкий старт. Ведь вам и нам еще до вечера нужно как-то продержаться.
– Люди пришли. Неудобно будет, если вы свалитесь.
Женщина в ответ понимающе кивнула. И тут же подставила стакан для новой порции водки.
– Хочу напиться, – поделилась она с подругами, хотя могла бы этого и не говорить, это и так было ясней ясного. – Но вы не беспокойтесь, похороны – дело мне знакомое. Уже двух своих мужиков схоронила. И с третьим как-нибудь обойдется.
Так что подруги были у Глафиры Ивановны на подхвате. Дел оказалось неожиданно много. И им было не до того, чтобы отслеживать, кто пришел на похороны, а кто нет. На них свалилась целая куча забот по распределению гостей по автобусам и отправке их в ресторан. А заниматься этим подругам приходилось практически вдвоем.
Крошев делал вид, что занят расследованием. Глафира Ивановна напивалась. Светы не было. А Ирина Сидоровна лежала в больнице, медленно приходя в себя после операции на сердце.
Оперативники из отдела Крошева постоянно несли вахту возле ее палаты, чтобы с женщиной до того момента, когда она изольет следователю свою душу, ничего не случилось. Но сам Крошев приехал на кладбище. Он-то приехал, а вот Волкова так и не было. И когда подруги это все же заметили, они возмутились:
– Как же так? Это просто невозможно. Он должен был прийти и почтить память своего наставника! Столько лет проработали вместе. И семьями дружили!
Впрочем, Волков-старший тоже не явился на похороны своего давнего знакомого и коллеги.
На поминки по Виктору Сергеевичу в ресторане «Колесо», которые были оплачены Ириной Сидоровной, сами подруги не поехали. К чему? Явившиеся на похороны люди по большей части были им незнакомы. А те, с кем они имели шапочное знакомство, явно не могли бы им рассказать про Виктора Сергеевича ничего нового или полезного для их расследования.
– Пусть Крошев в ресторан едет, – решила Инна. – А мы к Волкову наведаемся. Поинтересуемся, с чего вдруг он решил плюнуть всем в душу и проигнорировать похороны старшего коллеги.
Однако добраться до Владимира Волкова оказалось не так-то просто. Волков-старший, уже известный подругам своим тяжелым деспотичным характером и, прямо сказать, хамской манерой общения, даже разговаривать с ними не стал. Смерил стоящих на пороге его квартиры девушек тяжелым взглядом, процедил сквозь зубы какую-то грубость и дверь захлопнул. Объяснять, куда делся его сын и почему они не пришли на похороны Виктора Сергеевича, он не пожелал.
– Слушай, а что это за полоса у нас в жизни пошла такая странная? – пожала плечами Мариша.
– В смысле?
– Ну, сначала пропал твой муж с сыном. Потом Полинка, потом Яна. Потом эти четверо нашлись, но теперь пропали Ангелина со Светкой. И сам Волков.
– В самом деле – странно.
Подруги вели этот разговор, стоя во дворе дома Волкова. Под тем самым кленом, на который несколько дней назад пыталась взгромоздиться Ангелина с подзорной трубой. Сами-то подруги не знали, возле какого замечательного дерева они стоят. Но Андрей просветил подруг:
– Из дома он никуда сегодня не выходил! Как я его вчера проводил сюда, так и сидит.
– Но почему? Он должен быть на похоронах!
– Видимо, нет. Не должен!
– Но мы его там ждали.
– А ему плевать!
– И что, других дел у него на сегодня не намечено?
Андрей выразительно посмотрел на Маришу. Мол, откуда же мне знать?
– Из дома он не выходил, – повторил Андрей лишь то, что уже сказал.
И в это время, пока подруги и Андрей стояли в растерянности, не зная, что предпринять дальше, во двор въехало сразу несколько милицейских машин. И все сразу же встало на свои места.
Возглавлял процессию Крошев. Он же первым вбежал в подъезд дома Волковых. Остальные устремились за ним. Среди них было четверо, вооруженных автоматами и в бронежилетах.
– Группа захвата, – уважительно произнес Андрей. – Похоже, дождались мы с вами!
– Но почему к Волковым?
Разгоряченные любопытством, подруги хотели последовать за Крошевым, но им не дали.
– Оперативное мероприятие! Стойте, где стоите!
Объяснить им что-либо незнакомый оперативник тоже ничего не захотел. И в подъезд не пустил. Так что подругам и оставалось только молча стоять во дворе и следить за происходящим. А разворачивались события так. Волковы закрылись в своей квартире и делали вид, что их нет дома.
Тяжелая бронированная дверь из четырех листов стали упорно сопротивлялась попыткам группы задержания проникнуть в дом. Вот что значит богатство! Небось был бы на месте Волковых рядовой жулик, вышибли бы ему его хиленькую дверку одним мощным ударом. А тут – нетушки!
– Будем взрывать!
Об этом решении подруги догадались, когда весь старый дом буквально содрогнулся от взрыва. Похоже, подрывник был от природы косорук или просто плохо учился. Но он наляпал столько «пластика», что из окон квартиры Волкова и из стеклопакетов его ближайших соседей вылетели все стекла.
Зато больше Волковы не проявили ни малейшей попытки к сопротивлению. Как миленькие вышли из дома со скованными руками. Под недоумевающими взглядами соседей пересекли двор и забрались в милицейскую машину. Парни с автоматами, которые и осуществили эту операцию, грозно поглядывали по сторонам. Не появится ли новый неприятель на горизонте? Но никто и не думал отбивать у них Волковых.
Когда милицейские машины скрылись из виду, а пыль немного улеглась, Инна ошеломленно произнесла:
– Что это было, а?
Андрей пожал плечами и посмотрел на свой дом. Окна его квартиры уцелели. А вот жильцы пострадавших квартир громко выражали свое возмущение. Было их много, как и выбитых окон, поэтому во дворе стало слишком шумно. И так как делать в этом дворе подругам было решительно нечего, то Мариша предложила:
– Поехали в отделение, а? Может быть, там что-то узнаем.
Сказано – сделано! Но в отделении девушкам и Андрею пришлось помыкаться довольно долго. Никто не обращал на них ни малейшего внимания. Все сотрудники были жутко заняты или делали вид, что заняты – они проносились мимо неожиданно оробевших подруг, не останавливаясь.
Наверное, друзья так и стояли бы, не зная, на что решиться, но потом Мариша увидела того оперативника, с которым она ездила к Степкиной тетке Ане. Это был он, без всякого сомнения. Вот только насчет его имени у Мариши был какой-то загадочный провал в памяти.
– Как же его звали? Кажется, Сергей. Да! Точно!
Оперативник на это имя не откликнулся. Впоследствии оказалось, что звали его Антоном. Но эта промашка ничуть не смутила Маришу. Они с подругами, похоже, столько нелепостей наворотили в этом расследовании, что одной ошибкой больше или меньше роли уже не играло.
