— Не знаю… Я вообще сразу не поняла, что произошло. Ты так быстро завёлся… За руку вон хватанул — смотри — синячище остался.
Опять вот-вот разрыдается.
— Ну, всё — всё, хрен с ним, лишь бы не нашли меня, будем рвать в Москву. Решение принято, дорогие товарищи-трудящиеся!
Готовиться начинаем с завтрашнего дня. Вот только денег немного отложу, квартирку снять на первое время, и соскочим отсюда. Первым же рейсом. Обещаю, солнце!
С Вальтером моим, увы, пришлось расстаться. Салютнул я из него напоследок в темноту и похоронил на дне Комсомольского озера.
Опасный ты у меня, друг. Несдержанный какой-то. Нервный.
* * *
Если уж поминать обо всех гадствах произведённых нами под Дядиным умелым руководством, нельзя не рассказать о мягком перевороте и полном фактическом захвате власти на промке.
А началось все как обычно с Алишера. К нему на свиданку приехала родня, из самой Самары, куда они все сбежали с Ташкента после того как его осудили. Они привезли вкуснейший кофе Якобс, запретная вещь в зоне, божественные по вкусу сигареты Пётр Первый и замечательный российский шоколад. Для нас в тогдашней Наманганской области словосочетание «российский шоколад» звучит как для вас «швейцарский». Вкусный, и уже заграничный, а от этого он ещё вкусней кажется.
Занёс мне этих деликатесов Алишер в ТБ и давай плакаться. Совсем, мол, Мама Роза оборзела. Наезжает по порожняку, доляну с нашего наркотрафа требует.
— А как там в вашем профсоюзе начальство меняют? Тебя, вот, как поставить, мамой розой, например?
— Да меня все наши авторитеты поддержат, только бы сковырнуть нынешнюю мамку, а она у нас имомовка.
— Ты бабло вынес со свиданки? Баксов сто потратишь? Дяде занесёшь вечерком, я его сейчас по телефону подготовлю и подписку дашь о сотрудничестве. Всего делов.
После этого события развиваются молниеносно: Алишер выходит из кабинета Дяди агентом ноль ноль семь и с бутылкой наманганской водки за пазухой. Какое ему дали оперативное погоняло не знаю до сих пор, если честно. Да и не суть.
Водка занимает позицию в мешке мамы розы. Потом Алишер, как профессор Плейшнер, сдвигает на окне гарема цветок алоэ. Увидев эту манипуляцию, давно караулящий на улице Бибик, мчит в штаб со всех копыт.
Вскоре приходят два режимника и волокут маму под белые руки в штаб. Утром, приходит загруженный какими — то домашними проблемами, злой как чёрт, майор Аскаров и закрывает маму на месяц в ПКТ — помещенье камерного типа.
На быстрых петушиных выборах, где все пьют кофе Якобс и курят Петр Первый — с отрывом побеждает один единственный кандидат.
Таким образом, мы получаем под контроль всех уборщиков запретки, где идёт процентов сорок движения, и мощную дистрибьюторскую сеть жадных до денег пидерастов.
Это была лёгкая простая комбинация — детский сад оперативной работы.
Следующая была более многоходовой сложной и с огромным элементом удачи, которую всегда трудно рассчитать. Думаю, эту комбинацию уже внесли в учебники. Так до сих пор работают уважающие себя спецслужбы.
Мы свергли Андрея Мастерских и заменили его на агента Худого.
Блэк Оперейшн. Так ЦРУ меняло правительства в банановых республиках.
Не могу сказать, что Мастерских ни на кого не шпилил.
Шпилил, сука, как швейная машинка на Имомова, зама по РОР, второго в нашем жёстком мирке человека. Зам по РОР недолюбливал «красных», как мы, он всегда ставил на блоть. И на их «общак».
Ставка на общественников или на блатных это две разные «школы» управления зоной. В обоих случаях и те и другие — на деле стукачи, а страдают только та прослойка, что живёт в средних рядах барака — простые мужики. Все как на воле, в общем. Что блатному праздник — мужику работа.
У нас постоянно были трения с имомовцами, за контроль над наркотой, жратвой и вообще — власть. Хотя это все было лишь внешним проявлением более глубинных, не заметных большинству жителей джунглей трений — между самим Имомовым и Дядей. Подковровая битва железных канцлеров.
Все дворцовые интриганы имеют гвардии опричников, которых время от времени стравливают друг с другом. Папская колония не была исключением.
Особенно борьба усилилась, когда из одной поездки в Ташкент, дядя вернулся уже с двумя огромными, подполковничьими звёздами. И это в довесок к новенькой девятке, приобретённой за три недели до поездки.
Они были так чудесны, эти звездищи, что и нам стало теплее от их сияния. Был в них и наш вклад. Подобострастный Бибик даже заставил Дончика выпилить две огромных бронзовых суперзвезды ювелирного качества и надраить их, чтоб блестели как «у кота яйца». Дядя с удовольствием водрузил эти парадные звезды на плечи.
На их сверкающем фоне одинокая майорская звёздочка Имомова ощетинилась и обозлилась. Затаила обиду.
Катка — вот это единственная сфера куда мы не лезли по существующим договорённостям. Полный контроль у блатных. Чтобы катать, хоть во что, на любой интерес, нужно «добро» от братвы, блатная игровая лицензия. Блатные в доле от каждого выигрыша. Блатные выдавливают проигрыш у жертв. Блатные тянут за все нитки в завлечении жертвы.
Пожалуйста, просьба, как хорошо бы вы не играли, никогда не берите в зоне в руки карт. Или как их там величают «стир», обклееных бумагой кусочков ренгетовской пленки, затертых бесконечными перетасовками. Читайте книги, пишите стихи, портачки бейте, но не играйте!
Вот Рустамчик проиграл сдуру штуку баксов. За один вечерок. Хотел отсидку себе одним махом облегчить. Все думал шуточки ему, как на воле. Хихи-хаха. А катала весь долг на блатных перевёл, как водится. Всю штуку и судьбу Рустамчик им даровал.
Душно вскоре стало жить пацану. Превратилась вся зона в маленький спичечный коробок. Это хуже всего — когда не куда бежать!
День за днём — одни и те же лица, одни и те же, замкнутый круг и длиннющий срок впереди.
Рустамчик все чаще тарился на крыше конвейера, смотрел вдаль, кусал губы, плакал.
В тот день, когда ЧП вышло, его Андрюха-смотрящий к себе в каптёрку подтянул. Наверное, сука, подбивал баланс в свой полугодовой отчёт на поборы в общак. Это у них называется «тачковка».
Сказал письмо писать слёзное родным, пусть займут бабло или продадут чего, совсем, мол, Рустамчику духота. Или будто нужно переводиться на больничку, лечить туберкулёз.
Помогут единственному сыночку, куда денутся! А откинется на волю — все родителям и отдаст сполна.
Если не станешь писать, то своих мужиков на воле к твоим родакам отправим, а там уже мужиковский будет базар. Выбирай, фуфлогон!
Написал записку Рустамчик. Пока дойдёт, пока то — сё, может и случится чудо! Оставят в покое. Такой вот поганый выдался у Рустамчика денёк.
А у нас тот день чрезвычайно занятой был.
