Книга Школа стукачей, страница 37. Автор книги Винсент Килпастор

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Школа стукачей»

Cтраница 37

Вскоре нацарапанный фломастером плакатик срабатывает, и нас берут на буксир за пять тысяч твёрдых российских рублей. Правда, притянув нас к зданию областной администрации, водитель отказывается принять деньги, распознав в нас «почётных гостей».

«Урал» — запросто представляется глава чимкентской администрации — «Это мне джип? В подарок?»

Сэр Мартин, не колеблясь, дарует ему «это американское чудовище». Уроженец Лондона, он совсем не верит в американский автопром. После этого жеста, Урал, не читая, подписывает контракт на шестистах страницах. По контракту Чимкентская область поставляет несколько сот тонн хлопка сырца английской фирме «Петри и Макнот». Потом часть этих денег должна пойти на покупку ксероксов для нужд чимкентской администрации. А большая часть оседает на счету фирмы «Аякс-Лондон», которая состоит из маленького офиса и банковского счета. Учредители фирмы — жена Урала и сэр Мартин.

Переговоры прошли на «ура» и сэр Мартин страшно доволен. Теперь он получит комиссионные от Петри Макнот, Рэнк Ксерокса, а также станет соучредителем фирмы Урала.

Но нам в тот день предстоит ещё одно испытание — казахским гостеприимством.

«Куда вы поедите? С ума сошли? А джип обмыть? А контракт? На охоту, все на охоту сегодня же!» Пока челядь из администрации спешно загоняет нам зверя, Урал пичкает нас жирнючим казахским деликатесом — бешбармаком их бараньей головы и водкой Абсолют. Это плата, которую сэр Мартин вынужден молча глотать. А мне каково жрать эту жирнятину с водкой под хандрозом. Пытка сущая! печень же у меня не железная!

В казахской степи быстро темнеет, и вот уже мы мчимся по бездорожью в ментовском газоне с открытым верхом. От встречного ветра и выпитого Абсолюта, глаза Урала превращаются в узкие темнокрасные щёлочки. Он непрестанно палит крупной дробью по влетевшим на свою беду в свет фар обезумевшим от ужаса зайцам. Их разорванные на куски тельца потом скормят гигантским казахским степным овчаркам.

От ебаного бешбармака, водки, тряски и вида убиенных зайцев, мне становится дурно. Я неожиданно вспоминаю кусочек бараньей кожи с головы, к которому прилипло несколько коротких, твёрдых чёрных волосинок. От этого воспоминания мой желудок резко идёт вверх, и я обливаю фонтаном полупереваренного бешбармака нашего шофёра-мента, приборную панель и брюки главы чимкентской администрации.

На этом заячий геноцид прекращается. Сэр Мартин находится в том же состоянии, что и я. Но он блюёт более деликатно — отойдя пару метров от машины в тёмную бесконечную казахскую степь.

«Завтра же вылетай в московский офис, есть дела» — с трудом переводя дыхание, шепчет он.

* * *

Чтобы спровоцировать ЧП Бибик заправляет баланду маслецем от жарехи. Он ведь шеф-повар. Прыщавый и в шёлковой робе.

Вы когда-нибудь задумывались какая власть гиганская в руках шефповаров общепита? Один взмах руки — и сотню человек можно на тот свет проводить. Что, яду трудно достать? А знаете, что крыс травят испокон веков и они, бляди, к ядам довольно быстро адаптируются!

Так что яд крысиный апдейтят ещё чаще чем Вилли Калиткин — свой Виндовоз. Ни вкуса, говорят нет, почти, ни запаха. И валяется везде. Просто добавь в обед. Вот вам и теракт уездного масштаба.

Бибик, с благословения начальника оперативной части учреждения заправляет жратву канабиноловым маслицем. Изысканейший для зоны обед. Нет ни в одной поваренной книге.

Кашка «Весёлая». Для среднего и старшего школьного возраста.

Чтобы спровоцировать ЧП, по инструкции Дяди, Булгаков взламывает шкафчики с одеждой вольняшек. Работают на промке гражданские «мастера».

Особено до хрена их в ОТК на химучастке и в лаборатории сырой резины.

Это гражданские и если спиздить у них, это уже не будет называться «крысиные движения». Это будет называтся «кража». Тайное хищение чужого имущества. Это будет ЧП.

Во-первых кража, во-вторых, зачем зэку вольнячая одежда? Правильно — побег! ЧП!!

А Булке что? Цокнул разок фомичём по их шкапчикам лоховским, собрал штанов харыпских ворох, караманы вывернул, и приволок всю эту хуйню в бункер к Бибику. В топку нахуй! Штаны пошли на подогрев баланды.

Вольнонаёмные уходят обычно за час до съема, и тут начинается!

«Брюкам пропаль! Е, джаляп, брюкам пропаль-ку! Игде мой пиджагим?»

Призывы ментов по радио каждые десять минут — «Верните вещи, опомнитесь! Немецкое командование все простит, выдайте только зачинщиков!» Сирен воздушной тревоги только не хватает.

Потом от братвы прогоны: «Завязывайте маяться хуйней, верните братве шмотье, мы сами с ментами утрясем! А то менты на всех мужиках начнут отрываться! Если на всех мужиках отразится — подход будет серьёзный, с беспределом будем чинить беспредел!»

А мужикам — хули, смешно мужикам! Народ у нас не безмолствует, у народа, что-то языки развязались. Смехуечки то тут, то там. Заработал обед бибиковский.

И это только им начинает немного становится смешно, на съёме вообще стоит хохот и возбуждённый гул.

Менты бесятся, все вроде слушаются, но больно радостные, не над нами ли смеются?

Власть любит, когда народ благодушен, но когда слишком уж весел, власть нервничать начинает. Может у ней, у власти, вся спина белая?

На входе на жилую начинается настоящая каша. Мужики не привыкли, что на рутинном ежедневном шмоне на съёме с промки всех заставляют снимать штаны. Всех до одного.

Ищут вольное шмотье. Многих этот затянувшийся тщательный шмон раздражает. Охота в барак побыстрее, чифирнуть, тапочки одеть, с работы народ, не с гулянки. За пайкой хлебной на ужин в столовую опять же надо успеть.

Многие огрызаются, волшебное масло Биби развязало языки, надзоры злятся, но их мало, и когда они пытаются жёстко навести на съёме порядок, толпа сминает их и прорывается без обыска в жилую. Как матросы Кронштадта в 1917.

Давненько на папском съёме не отмачивали такой хуйни.

Контингент-то промочный проверенный, лояльный к властям, все за свои места держатся. А тут как с хуя сорвались. Как стадо бандерлогов.

Всем, кроме сбитых с ног надзоров весело. В толпе ведь все храбрые, всех ведь не перевешаешь! Кого тут обвинять?

Есть в кодексе такая статья — «организация массовых беспорядков и неповиновения ведущего к бунту в местах лишения свободы». Вот так.

Угадайте на кого её теперь повесят? На шеф-повара Бибикова Игоря? Хуй. На бригадира хим. участка с «шаркающей кавалерийской походкой»? Опять не угадали.

Опера принимают Мастерских прямо со съёма. Давненько вас ждёмс.

Промка обезглавлена. Увесистый пинок имомовской гвардии.

Кто бы не был следующий «смотрящий», это будет человек Худого, обещаю вам. Иначе зачем всё это нужно было затевать? А догадайтесь теперь, кто будет «телефоном» нового смотрящего?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация