Чем-то на экс шеф-повара Мурода смахивает. Дипломатичный донельзя. Трясётся за место. Даже с петушнёй старается вежливо разговаривать, я уж про нашу гадскую организацию молчу. Надеяться подольше продержаться на теплом месте. Ну и пусть сидит, плов кушает. лишь бы не мешал под ногами.
Дядиному бизнесу на папской промзоне теперь не рискнёт угрожать никто.
Под контролем Булки довольно регулярно в печь входят левые тележки неучтённых галош. Не пара и даже не лоток — тележка. Это несколько сотен пар, друзья. Трактором приходится вывозить. Под охраной опера Валиджана.
Также работает без особых сбоев продуктовый лабаз Бибикова. Привилегированные граждане промки регулярно покупают набор из сырых продуктов.
Довольно часто и я с Алишером вышвыриваем в жилую серьёзные партии конопляной дури.
Это все превращается в обыденность. Дядя уже даже не улыбается, когда я инкассацию в его стол произвожу. Скоро, наверное, установит нам план выручки. Острота борьбы и риск запала практически исчезают.
Тоска.
Все превратилось в рутину, а это страшная вещь в зоне. Рутины и так хватает. А хочется чего-то для души. Развеять тоску по воле. Оторваться.
Очень кстати сажают этого Подсекаева. Выпускник питерского института точной оптики и механики, классный собеседник, начитанный, грамотный, по-питерски ненавязчиво интеллигентный. Приехал в Ташкент за планом. Думал тут как во времена СССР — и плана дадут и пловом покормят. Купил у подставного барыги, взяли прямо на выходе из подъезда. Семь лет. Велком ту Поп.
Он быстро разбирается в обстановке и начинает водить с нами дружбу. Со мной в основном, не с Дядей.
Даёт блестящие экономические советы о вещах, которые бы в жизни не открылись моей прокуренной вечно голове. Грамотный, нечего сказать.
В ту пору открылась в Андижане первая в Ферганской долине FM станция. «Эхо Долины».
Я-то в бытность свою москвичом привык к FM, а для многих тогда это было чудо, особенно в зоне.
Так мне этот Подсекаев все ужи прожужжал! Затяни детальки по списку, будишь FM круглосуточно слушать. Надо бы вам сказать, что радиоприёмники в узбекских зонах под запретом.
Ну, принёс ему Гансяра цацки эти — микросхемки, конденсаторы, сопрюшки, так Подсекаев, левша, за сутки мне чудо явил. Всегда таким людям завидую.
Из маленького, подклеенного скотчем динамика голосом кончающей в первый раз в жизни девульки, застонала томная Алсу. «В ту ночь когда ты мне приснился, я все придумала сама».
Всё сама она придумала, рыбка моя!
Так, знаете ли, сильно захотелось от этого нежного голоса дрочить.
Когда несколько лет вы практически не видите живого женского тела, то хуй вскочит жёстким торчком и от голоса девичьего. Нежного.
Напевного.
Наказывают лишением свободы. А не лишением естественных физиологических потребностей. В зоне можно дышать, принимать пищу, пердеть после этой пищи, но вот насчёт нормального секса с женщиной — тоже лишение. Восемь лет лишения секса. Гуманно, правда? Вот что делает наказание в сотню раз страшнее. Свобода вещь довольно абстрактная. А вот о женщине такого не скажешь.
Самая конкретная штуковина на свете.
Если ты не успел жениться официально, то даже раз в полгода на долгосрочном свидании не сможешь подышать женщиной. Это нормально для здоровья, да? Особенно для здоровья психического.
Если уж сажаете, сажайте в такую тюрьму, чтобы лоховатый офисный планктон, вроде меня, случайно туда попав, не становился профессиональным, слившимся с органами, как все профи, преступником с вывихнутой психикой. Сейчас перед совершением преступления я только гляну в кодексе сколько светит, и если меньше пятёрки, скорее всего, раздумывать долго не стану. Вот так я исправился.
Целый день, положив на все, слушаю попсу. Вернее Алсу.
Когда сидишь легко научиться мысленно путешествовать в пространстве и времени. Я то в Москве с Вероникой, то дома, то у компа в офисе.
А приёмник это машина для таких путешествий. Каждое слово, каждая песня это трип. Подальше от колючки, запретки и собак. Не выдержал, забрал это паукообразное, с торчащими проволочками сооружение в жилую. Я — старый контрабандист.
А по Эху Долины круглые сутки музыка! Какой уж тут сон. Одно плохо — народу набилось послушать до чёрта. Затаили дыхание. Особенно когда Алсу до оргазма доходит. А гонят её каждый час.
Под утро желающих купить чудесную машину с сексуальным голосом было хоть отбавляй. И чего только не предлагали! Чай, сигареты, бабло, тушёнку, кайф, место в графике на длительное свидание с близкими, продай и всё!
Так благодаря гению Подсекаева и голосу Алсу в Стукач Инкопорейтид появился департамент высоких технологий.
Разместил я Подсекаева в просторной мутановской мастерской. Художник тоже немедленно стал поклонником новомодной певички и питерского кулибина. Теперь его братец будет вместо анаши радиодетали таскать. Без запала. И почти так же выгодно.
Заказов на приёмники поступила куча. Особенно от блатных. Каждый барачный непременно мечтал о своей маленькой электронной алсу, причём раньше, чем соседи.
Менты тоже, суки, быстро среагировали на вновь возникший рынок.
Палить стали приёмники наши направо-налево. И тут же продавать их обратно несчастным владельцам. Не отходя от кассы.
Поэтому сейчас Подсекаев работает над моделью встроенной в прикроватную тумбочку. Если запалят — пусть с тумбочкой волокут в своё логово.
Слава о Подсекаеве скоро доходит и до ментовского посёлка. Теперь у Мутана кроме конвейера по сборке приёмников ещё и телемастерская. Прут, потея, свои старые дебиляторы на ремонт. Так же идет сборка каких-то экспериментальных сверхчусвительных телеантенн. Я не вдаюсь в технические подробности. Просто слежу, чтоб Подсекаева не беспокоили по-порожняку.
А контрольный пакет акций, как всегда, в столе у подполковника Умарова К.К.
* * *
Ни хрена не могу руками делать. Ни хрена просто. С детства. Это у нас семейное. Отец тоже гвоздя ровно в стену не вобьёт. Наследственность. Можем только языком трещать на собраниях. Стыдно просто.
Бьюсь с этой кретинской стамеской уже целую вечность. Стекло приколочено к двери такими реечками фигурными, простите уж, не знаю, как их величать, по плотницкому не обучены мы. Сковыриваю их потихоньку, стараясь не повредить. Теперь вот стекло надо вылущить.
От блин, порезал палец о край! Вот так и оставляют следы на месте преступления! Отпечатков то моих в офисе до хрена, но это норма, я же здесь работаю, а вот кровь на стекле это улика! Да ещё опий найдут в крови. Его там столько, что мою кровь можно использовать для наркоза безнадёжно больным.
Натираю стекло и дверь.
Так. В офисе шефа лоховской сейф. Его комбинацию, наверное, кроме Дины, уборщицы, и по совместительству кухарки босса, знают в конторе все до одного.
