Тот тоже сверлил ее взглядом.
Снова заиграла музыка, и Хейнсворт заговорил. В его манерах появилась какая-то вкрадчивость, голос лился мягко и легко, словно дорогой коньяк.
– Я пришел поздно, и Эми, то есть мисс Питни, уже обещала этот танец другому. Вы не согласитесь быть моей дамой, леди Булман? Окажите милость. Если это возможно. Ради дружбы, которая связывала нас с покойным графом Уэрреном.
Было бы верхом неучтивости отказать ему. Это понимали все.
Ева колебалась недолго.
– Извольте, – сказала она, улыбнувшись.
Подобную улыбку способна изобразить любая опытная актриса.
– Хотите взглянуть на мой шрам, Ева? Рана прекрасно зарубцевалась. Знаю, некоторых женщин восхищают подобные вещи.
Еву чуть не передернуло от отвращения. Она не желала прикасаться к Хейнсворту. Не желала много лет назад, когда тот предложил щедро заплатить за эту милость, впервые встретив ее в театре «Зеленое яблоко». И тем более не желала теперь, хотя и скользила с ним по залу с натянутой вежливой улыбкой. Рука Хейнсворта покоилась там, где чуть ранее лежала ладонь Адама Силвейна, и это доставляло Еве еще большие мучения, потому что своим прикосновением негодяй осквернял то, что было для нее священным.
Возможно, она не обладала выдающимся талантом певицы, но людей видела насквозь. Этого лорд Хейнсворт и не смог ей простить.
– Никто не вынуждал вас драться на дуэли, виконт. Вы сами приняли это глупое решение.
– Ах, Айви, – снисходительно протянул тот, и ей захотелось пнуть его побольнее в самое уязвимое для мужчины место, да вдобавок не один раз. – Речь шла всего об одной ночи. О большем я не просил. И я предложил вам приличную сумму! А затем рискнул своей жизнью ради вас.
Ева раздраженно закатила глаза.
– Два скучающих аристократа стреляли друг в друга ради забавы. Это не значит «рискнуть своей жизнью» ради меня. Вы лишь красовались перед другими мужчинами.
– Признайтесь, Айви, встретив меня впервые, вы не остались равнодушны.
– Это было до того, как я поняла, что вы привлекательны лишь снаружи.
Лорд Хейнсворт издал короткий смешок.
– Я изменился, Айви. Теперь я влюблен.
Ева смерила виконта презрительным ледяным взглядом, давая понять, что знает подлинную цену его искренности.
Они кружились в танце, уже не скрывая враждебности.
– Почему вы выбрали Эми Питни? Она милая, достойная девушка. А вы не обладаете ни одним из этих качеств.
Хейнсворт остался невозмутимым.
– Она мне нравится. У этой достойной девушки весьма значительное состояние, а ее отец мечтает о титуле для дочери и не прочь породниться с виконтом, пусть даже обедневшим из-за непомерных трат, связанных с содержанием обширных фамильных владений.
– Скорее из-за бесчисленных карточных долгов. Вдобавок вам дорого обходятся необычные вкусы и склонности в том, что касается женщин.
Глаза виконта злобно сверкнули.
– У нее незавидное будущее. В этой глуши ей не найти приличной партии. Она появлялась в лондонском обществе во время нынешнего сезона и, кажется, минувшего, но вернулась ни с чем. Я собираюсь спасти Эми от печальной участи старой девы. Осчастливив ее в постели, подарив ей неизгладимые воспоминания, я вернусь в Лондон, и мы будем жить раздельно, каждый своей жизнью, как большинство женатых пар. О, я умею вести себя пристойно. В конце концов, мисс Питни благовоспитанная девица из хорошей семьи. Она не какая-то оперная певичка или потаскушка. То, чего она не узнает, не сможет ее ранить.
– Однако со временем она неизбежно будет страдать, уверяю вас. Эми умная девушка.
– Ее прельщает мой титул. И восхищает моя внешность – вы заметили, как она краснеет, когда я рядом? Эми хочет, чтобы нас видели вместе. Что дурного в том, что меня привлекают ее деньги? У нее их тьма-тьмущая. Уж вы-то должны меня понять.
Ева оставила без внимания последнюю реплику.
– Неужели ваша репутация настолько сомнительна, что вы решили попытать счастья в Пеннироял-Грин? Похоже, отцы богатых лондонских наследниц не жаждут заполучить вас в зятья? Я слышала, ваши финансовые дела в ужасном состоянии, но я не пожелала бы ни одной женщине разделить свою жизнь с вами. Я не позволю вам причинить боль Эми Питни.
Красивое лицо виконта побагровело от ярости. Он быстро взял себя в руки, но его пальцы больно сжали руку Евы.
– Так вы не верите, что люди меняются? Неужели? Странно слышать такое от вас.
Ева удивленно приподняла брови.
– Я нисколько не изменилась, Хейнсворт. Я была куртизанкой. Но это не душевный изъян. Изнасилование танцовщицы – дело другое.
Их взгляды встретились, в глазах обоих полыхала ненависть.
– Значит, она нашептала вам, будто ее изнасиловали? – лениво обронил виконт. – Актрисы любят сочинять слезливые небылицы. Энни О’Хара всегда была истеричкой.
Ева скользила по залу, не решаясь взглянуть на Адама Силвейна. Разговор с Хейнсвортом, прикосновения его пальцев вызывали у нее чувство омерзения, она боялась, что пастор прочтет это по ее лицу. Но воспоминания о пережитых мгновениях счастья, о чувстве защищенности, покоя и умиротворения, которое она испытала, танцуя с Адамом, заставили ее забыть об осторожности. Она украдкой посмотрела на него.
– Так-так, что значит для вас этот скверно одетый верзила священник, Айви? Видели бы вы свое лицо, когда он поклонился вам в конце вальса. – Ева не ответила. Она не желала слышать, как Хейнсворт произносит имя Адама. – Вам понравился танец, верно? – Виконт ехидно рассмеялся. – Думаю, я мог бы с легкостью изменить его мнение о вас. Меня все еще влечет к вам, Айви. Я знаю, уж вы смогли бы меня ублажить, исполнить любую мою прихоть. А я умею доставлять наслаждение даже самым пресыщенным женщинам. Это приходит с опытом.
– Как и французская болезнь, – живо парировала Ева.
Лицо Хейнсворта исказилось от бешенства.
– Не вздумайте расстроить мою помолвку, Айви. Или я уничтожу вас.
– Вы не можете уничтожить женщину, чья жизнь, как полагают многие, уже уничтожена, Хейнсворт. Мои друзья все знают обо мне. Говорят, молния не ударяет дважды в одно дерево, не так ли?
– Я и вообразить не мог, что вы так наивны. Лучше спросите себя: вы действительно верите, что мисс Питни простит вас, если вы разрушите ее мечты? Думаете, она поблагодарит вас, узнав, что меня прельстили ее деньги, а не женское очарование? Вы в самом деле полагаете, будто дурнушка захочет услышать из уст красивой женщины, что она ничего не стоит без своего богатства?
О боже… Ева понимала, что Хейнсворт прав.
Графиня слишком долго мешкала с ответом, и виконт понял, что она признает правоту его слов.
– Эми разумная девушка, – попыталась возразить Ева.
