– Не нравится мне все это, – проворчала Леся, когда они подъехали к дому, где обитала тетушка. – Ой, не нравится. Как бы еще кто не пропал!
– Не каркай!
И выбравшись из машины, подруги прошлись через уютный скверик, засаженный раскидистыми липами и пышно цветущими декоративными кустами. Подъезд пропавшей старушки выходил прямо в этот сквер и казался райским уголочком. Во всяком случае сейчас, при ярком солнечном свете.
– А в темноте тут, должно быть, жутковато возвращаться домой, – произнесла Леся, оглядываясь по сторонам.
Деревья и кустарники, дающие сейчас благословенную тень, в темное время суток играли роль завесы, закрывающей дом от оживленной улицы. Жилых домов, несмотря на близость метро, здесь было мало. Какие-то промышленные корпуса, завод металлических конструкций и его территории. Вот и все в радиусе почти сотни метров.
– Если тетушка шла домой вечером, то ее запросто могли похитить, никто и не заметил.
Но поднявшись в квартиру, где теперь обитала племянница пропавшей женщины, выяснились следующие подробности. А именно то, что тетушка Зина исчезла ранним утром, отправившись в свой любимый магазин за порцией свежего творожка.
– Тетя Зина каждое утро покупала себе творог, – утирая слезы, текшие по румяным щекам, причитала дородная особа.
На вид ей было лет сорок. И, несмотря на простоватый вид, подругам она не понравилась. Маленькие заплывшие глазки смотрели на мир агрессивно и даже жестко. Не самый приятный взгляд.
– С вечера тетя творог никогда не брала, – продолжала отчитываться племянница. – Считала, что он дома испортится.
– А в магазине не испортится?
– Там у тети Зины приятельница работает. Она ей самый свежий, утреннего привоза, творог продавала.
И вместе с этим самым свежим творогом тетя Зина бесследно испарилась. В магазине она была. Но обратно домой уже не пришла. Неприятно пораженная этим фактом, племянница обегала всю округу, но тетю так и не нашла. И тут же побежала в милицию.
– Только меня там сначала и слушать не стали, – снова всплакнула она. – Сказали, что раньше трех суток дело не заведут и тетю искать не станут.
– Но трое суток уже прошли?
– Теперь-то уж недели две прошло.
– И тетя не нашлась?
– Нет.
Больше подругам, как они ни бились, узнать у племянницы ничего не удалось. К тому же, едва она поняла, что подруги не из милиции, к официальному следствию отношения не имеют, а ведут собственное частное расследование, стала держаться подчеркнуто нагло. И не скрывала своего желания выставить гостей вон.
– Последний вопрос, ваша тетя играла в шахматы?
Племянница оторопела.
– Тетя? Ну да, немного играла. Во всяком случае шахматная доска с фигурами у нее имелась.
– А вы можете посмотреть, на месте ли эта доска?
– Нет! – рявкнула племянница и захлопнула дверь перед носом девушек, оставив их в недоумении.
То ли нет в смысле нет на месте. То ли нет – не может посмотреть.
– Вот вредная баба! – разозлилась Леся на племянницу Зинаиды Митрофановны. – Чего делать будем?
Последний вопрос относился к Кире. Та пребывала в сомнениях. И вообще, по мнению Леси, Кира была сегодня какой-то странной. И еще этот ее новый мечтательный взгляд. И постоянная глуповатая улыбка.
– Вот мне интересно, а чему ты все время сегодня радуешься? – сердито спросила она у подруги.
– Я не радуюсь.
– Мне видней! Никогда не видела тебя такой счастливой! Что, Еремей вернулся?
Кира растерянно похлопала глазами, словно не понимая, о ком идет речь.
– Ах, Еремей, – откликнулась она все с тем же рассеянным видом. – Нет, не вернулся. Знаешь, мне кажется, что мы не имеем права упускать эту племянницу из виду.
– Да ты что! Нас Верочка живьем сожрет.
– А еще таксист!
– Какой таксист?
– В полдень мы должны встретиться с таксистом, на машине которого неизвестные злодеи подбирали старичков с шахматами и увозили их в неизвестном направлении.
– Разве милиция с ним еще не побеседовала?
– Может, милиция с ним и побеседовала. Но мы тоже должны.
– И как нам поступить? – растерялась Леся.
– Ты отправляйся в таксопарк, а оттуда назад в офис. Будешь выручать Верочку. А я останусь тут.
– Почему это именно я должна отправляться в офис?
– Потому что у меня есть водительские права. И я на колесах. А ты, вздумай сейчас эта племянница умотать из дома, сначала будешь полчаса ловить тачку, а потом упустишь бабу.
– С чего ты взяла, что она вообще куда-то собиралась уходить? – удивилась Леся.
Но Кира не дала себя поймать в ловушку и быстро ответила:
– С того, что она была одета на выход. И рожу уже намазюкала.
– Может быть, она только что вернулась откуда-нибудь.
– Она накрасилась не целиком.
– Как это?
– Ну, губы контуром обвела. И ей их только тоном закрасить осталось. Сейчас накрасит и появится. Вот увидишь!
И Кира оказалась права. Не успела она произнести эти слова, как дверь подъезда дома Зинаиды Митрофановны открылась, и из нее выплыла дородная фигура племянницы. Не оглядываясь по сторонам, она прижала к мощной груди огромную кожаную сумку, украшенную чудовищно крупными золотыми фигурками крокодилов, и потопала в сторону метро.
– Видишь, она к метро идет! – обрадовалась Леся. – Так что я с ней поеду. А ты в офис! И к таксистам!
Что возразить на это, Кира не нашлась. И слежку за племянницей пришлось поручить Лесе. Очень гордая отвоеванным поручением, Леся выбралась из машины подруги. И засеменила следом за племянницей. Тетка топала так быстро, что иной раз Лесе приходилось бежать вприпрыжку. Еще хорошо, что племянница не подозревала, что за ней тянется «хвостик», и двигалась, не оглядываясь.
Таким образом, Леся спустилась следом за племянницей в само метро. Проехала две остановки, сделала пересадку, потом проехала еще одну. И снова пересадка. Зачем? Можно было ограничиться одной, проехав вначале не две, а три остановки. Это было бы куда легче. Да и быстрей.
– Похоже, она приезжая, – сделала для себя вывод Леся и тут же вспомнила, ну, да, так и есть, племянница приехала из Воронежа.
Тем не менее хотя и с ненужной пересадкой, но племянница двигалась вперед. Целеустремленностью она напоминала бегемота или носорога. Те тоже прут вперед, не особо глядя по сторонам и уж точно не обращая внимания на разбегающуюся из-под их ног мелюзгу.
