– Как… украла?
– Обыкновенно! Взяла без спросу.
– Леся! Как ты могла?
– А что такого? – пожала плечами Леся.
И видя, с каким ужасом смотрит на нее подруга, быстро добавила:
– Ты только послушай, как дело было. И сама поймешь, что иначе я поступить просто не могла.
И Леся приступила к обстоятельному рассказу. К его окончанию Кира немного успокоилась. Нет, права ее подруга. Только так и нужно было действовать. Ну, не оставлять же шахматы в руках этой в высшей степени подозрительной племянницы. И не кража это вовсе, а изъятие вещественного доказательства.
Но помимо шахматной доски, за которой гонялась племянница по наущению голубоглазого продавца с барахолки, Киру в этой истории заинтересовал еще один момент.
– Значит, говоришь, что эта Вика врет направо и налево, что ее тетя лежит дома с приступом радикулита?
– Да.
– Но мы были дома. Тети Зины там нет.
– Нет.
– И что это значит?
– Не знаю.
Диалог получился в высшей степени невнятным.
– Я думаю, что эта племянница сама спровадила куда-то тетку, а теперь всем втирает, что тетушка болеет.
– Куда спровадила? И зачем так нелепо врет? Ведь проверить, дома ее тетя Зина или нет, проще пареной репы. Мы с тобой, к примеру, точно знаем, что тетушки дома нет. Пропала вместе с творогом, за которым пошла в магазин.
Поведение племянницы и ее ложь по поводу пропавшей тети были очень подозрительны. Но подруги решили, что станут решать вопросы по мере их поступления. Пока же на повестке дня стоял некий Витя и его номер телефона. А еще шофер из оранжевого такси. А также продавец с барахолки. И, конечно, украденные Лесей шахматы.
– Вот их-то я и хотела тебе показать.
– Я уже вижу.
– Нет, ты присмотрись хорошенько.
Кира пожала плечами. И присмотрелась.
– Шахматы, как шахматы. Черные и белые фигуры. Доска в клетку.
– Нет, не просто шахматы! Я всю дорогу до города их изучала. Поезд почти два часа тащился. Так что у меня было время все до мельчайших деталей рассмотреть.
– И что ты в них такого рассмотрела?
Леся понизила голос и таинственным полушепотом произнесла:
– Кира, ты мне не поверишь, но они все разные!
– Кто?
– Фигурки! Даже те, которым по идее полагается быть идентичными.
– Ну и что?
– Уверена, что это ручная работа. И мастер, который их вырезал, – он Мастер с большой буквы.
Кира взяла со стола одну фигурку и присмотрелась к ней повнимательней. Да, подруга права, резьба по дереву была в самом деле очень искусной. У черного ферзя было волевое лицо, напоминающее Шер в молодости. А белый ферзь походил на блондинку Мадонну. Короли тоже отличались словно день и ночь. Жестокое лицо черного короля. И расслабленно мечтательное у белого.
– Мне кажется, что резчик всегда играл на стороне черных, – разглядывая шахматы, сказала Кира.
– Почему?
– Они у него получились куда ярче и выразительнее, чем белые фигуры.
– Возможно, белые он просто не успел до конца закончить.
Кира недоуменно покачала головой:
– Все равно не понимаю, почему этот продавец с барахолки так загорелся, стремясь получить именно их.
– А мы у него спросим!
– Как?
– Пойдем завтра на барахолку. Лицо я запомнила. Найдем. И спросим.
– А если не захочет ответить?
– Намекнем, что нужные ему шахматы находятся у нас.
План подруги Кире понравился главным образом своей незамысловатостью. В самом деле, чего проще?
– И еще я постараюсь пробить номер мобильника этого загадочного Вити, которому тоже вдруг понадобились чужие шахматные доски, – сказала она. – И поищу пропавшего шофера такси.
Леся не возражала. Ее после поездки в электричке и долгой прогулки по свежему воздуху за городом изрядно клонило в сон. И отправляясь на боковую, она не без злорадства успела себе представить физиономию племянницы, когда она вернулась в дом тети Веры, а шахматы – тю-тю. В Лесином воображении физиономия у Вики получалась до того потешная, что она от души над ней похихикала. И уснула она совершенно счастливая.
А вот Кире уснуть так быстро не удалось. Возвращаясь к себе, она услышала звонок. Даже не глядя на высветившийся номер, она уже знала, кто звонит.
– Привет!
– Где ты?
– Возле твоего дома. Стою и смотрю на твои окна. А ты где?
– Тоже иду домой.
И выйдя из Лесиного парадного во двор, Кира в самом деле увидела своего поклонника. При виде девушки Апогей просиял. И извлек из-за спины букет красных роз. Их было семь штук. И все чуть разного оттенка. На тонких ножках. Не слишком крупные, но зато издающие чудесный аромат.
Вручая цветы, Апогей выглядел изрядно смущенным и в то же время счастливым.
– Никогда не дарил девушкам цветов, – краснея, признался он. – И даже не представлял, что когда-нибудь сделаю это. Оказывается, это так приятно!
– Я тоже много чего раньше не делала. Пойдем?
И обнявшись, словно были знакомы сто лет и столько же прожили вместе, они пошли к Кире. И разумеется, снова начали болтать. И о том, что ей нужно узнать данные Вити по его мобильному телефону, Кира вспомнила только глубокой ночью. Апогей тоже заинтересовался. И подсел с Кирой к ее компьютеру.
Пощелкав по клавишам, Кира быстро вошла в базу данных. И извлекла из нее нужный номер.
– Увы, по моим сведениям, он принадлежит некоему Николаю Семеновичу Зеленцову.
– Ну и что? Этот Витя мог представиться под чужим именем.
– По возрасту Зеленцов тоже не подходит.
– Да?
– Леночка сказала, что ее Витя был лет двадцати трех-двадцати пяти. А Зеленцову, судя по его данным, уже стукнул полтинник.
– Может быть, это его отец? Или другой родственник? А трубку у него Витя просто одолжил.
– Или, лучше скажи, украл, – нахмурилась Кира, которая все всматривалась в адрес Николая Семеновича Зеленцова, и почему-то он казался ей знакомым.
Но ее сбил с мысли Апогей.
– Почему сразу украл? – спросил он у Киры.
– Если он шахматную доску у старика мог украсть, то и телефон у этого Зеленцова запросто мог спереть.
При этом Кира вновь устыдилась, вспомнив, что и ее дорогая подруга Леся не без греха. Но ведь этот Витя не имел никаких моральных прав красть доску. А у Леси был веский аргумент. Она вела расследование. И шахматы эти были фактически уже не шахматами – уликой. Вещественным доказательством. Чего и кому, Кира еще не понимала. Но не сомневалась, что сумеет разобраться в этой загадочной истории.
