Кажется, понедельник Очкастого никак не устраивал. Он попытался спорить. Но затем замолк и задумался.
– Я вам еще позвоню, – буркнул он и отключился.
Стекла в «Ауди» были тонированы. Поэтому подруги не видели, что там делал Очкастый, закончив разговор с ними. Но уезжать он тоже не торопился.
– Видимо, звонит кому-то, – предположила Кира. – Советуется.
Очкастый уехал только спустя десять минут. Подруги попытались последовать за ним. Но недолго длилась их слежка. Не больше трех минут, а потом случилась самая настоящая беда. На выезде со двора они столкнулись с тем самым сине-зеленым «Опелем», который видели возле сквера и который потом всю дорогу путался у них под ногами.
– Не может быть! – воскликнула Кира. – Тот самый!
– С эстонскими номерами!
При аварии у подруг пострадало правое крыло. А у «Опеля» оказалась помята дверца. И тем не менее водитель «Опеля» попытался скрыться с места ДТП. И скрылся бы, подлюга, если бы от удара мотор его машины вдруг не заглох. И потом он не желал заводиться. Так что подруги успели с двух сторон окружить «Опель» и заглянуть в него.
За рулем сидел худой мужчина с несуразно длинными ногами и руками. Вид у него был самый жалкий. А оттопыренные на круглой голове уши пламенели, словно два пионерских галстука. Лесе мужчина не показался стоящим внимания кадром. И тем больше она изумилась, когда Кира издала радостный всхлип и попыталась упасть на грудь мужчине. Тот ответной радости не выразил. И вообще, выглядел совершенно несчастным.
Тем не менее Кира продолжала ликовать и душить мужчину в объятиях.
– Иван Алексеевич! – восклицала она при этом. – Вы ли это!?
Леся недоуменно приподняла брови. Иван Алексеевич? Ба! Да это же тот самый доктор, к которому ходила на массаж Кира. Минуточку! Но его же вроде бы похитили? Так почему же он в таком случае свободный, целый, невредимый и раскатывает по городу на машине?
На этот вопрос подругам ответил сам Иван Алексеевич. Выбравшись наконец из машины и убедившись, что белая «Ауди» с очкастым типом внутри бесследно скрылась из виду, он с досадой пнул колесо своей машины, сердито посмотрел на подруг и воскликнул:
– И зачем только вы сунулись в это дело?! Кто вас звал?
В его голосе чувствовалась такая укоризна, что подруги растерялись.
– Как это? Но вы же сами… Вас похитили! Мы хотели вам помочь!
– Уже помогли! – с горечью произнес Иван Алексеевич. – Из-за вас я упустил типа, за которым намеревался проследить. Он мог вывести меня на главного заказчика моего похищения.
– Так вас все же похитили?
– Конечно!
– А почему вы сейчас на свободе?
– Почему, почему! Мне удалось бежать.
– Ого!
– Да, вот так-то. И теперь я скрываюсь, не зная, куда мне вообще податься и что делать дальше.
– Но вы хотя бы знаете, что ваша жена и дети тоже похищены?! – воскликнула Леся.
– Знаю! – огрызнулся Иван Алексеевич.
– Откуда?
– Эти люди заботливо проинформировали меня. Когда я бежал, они сразу же сделали ответный ход.
– Какой?
– Как какой? Выкрали Светлану и детей, прекрасно понимая, что пока дети у них, я буду вести себя как шелковый.
– Что это значит? – удивились подруги. – Что им от вас нужно?
Но Иван Алексеевич не торопился удовлетворить их любопытство.
– Сначала ответьте мне, зачем вы встречались с этим типом на белой «Ауди»?
– А он кто?
– Посредник между главным заказчиком и теми бандитами, которые похитили меня и других.
Подруги обменялись встревоженными взглядами. Ой, ой! Страшно-то как! Одно дело, когда ты всего лишь предполагаешь, что человек, с которым ты назначаешь встречу, бандит и преступник. И совсем другое, когда ты это же слышишь из чьих-то уст.
– А машина? – спросила у доктора Кира.
– Что машина?
– У вас ведь была другая машина. Я помню. Красная такая. «Мазда», кажется?
– Не могу же я раскатывать на своей собственной машине по городу!? – рассердился Иван Алексеевич. – Меня бы моментально вычислили. Так что для слежки за преступниками я одолжил машину у приятеля. Он занимается тем, что перегоняет их из Европы. Вот и эту мне дал, даже еще номера сменить не успел.
Все это выглядело весьма странно и даже подозрительно. Тем не менее таиться перед Иваном Алексеевичем подруги не стали. И выложили ему все свои козыри. А именно все, что им удалось узнать за эти дни. И зачем и почему они сами встречались с Очкастым, а потом следили за ним.
– Мы предложили ему встретиться с нами, чтобы обменять вот это на деньги. Нам показалось, что это может его заинтересовать.
И Кира, нырнув в машину, извлекла из салона грязный пакет, с которым Леся выступала в амплуа бомжихи. Выкинув из него под недоумевающим взглядом Ивана Алексеевича пустые бутылки прямо на землю, она вытащила завернутую в еще один слой целлофана шахматную доску.
– Вот эти шахматы до того заинтересовали Очкастого, что он был согласен выложить за них целую тысячу!
– Долларов!
Но оказалось, что шахматы интересовали не одного Очкастого. Иван Алексеевич вцепился в них так, словно от них зависела его жизнь. Раскрыв дрожащими руками коробку, он принялся водить носом над фигурами.
– Да, очень похожи, – шептал он. – Девчонки, ответьте мне, бога ради, где вы их раздобыли?
– Одолжили у одной неприятной особы.
– У племянницы вашей пациентки!
– У племянницы Зинаиды Митрофановны?
– У нее самой!
Доктор изумленно покачал головой.
– Ну, надо же! Они все-таки были у нее! И Зинаида Митрофановна отдала их вам?
– Не совсем она, – сконфузилась Леся.
– И не совсем чтобы отдала, – добавила Кира.
– Не понял.
Подруги вздохнули. Разговор, по всей видимости, намечался долгий. И снова переглянувшись, они предложили доктору пройти к ним домой в гости, где и выложили мужчине всю свою историю. Он слушал и только крякал. То ли от восторга, то ли от изумления, то ли еще от каких-то далеко не столь лестных для подруг чувств. Но историю выслушал, не перебивая и до конца. И лишь после этого выразил свое мнение.
– Ну и наворотили же вы дров!
– Мы хотели как лучше!
– А получилось? – строго спросил у них доктор.
– Получилось как всегда, – вынуждены были признать подруги, виновато опуская глаза.
