– Какую из двух Софи имеешь в виду?
– Обеих, – ответила Клара. – Но ты так мрачен…
– Я и должен быть мрачным. Парень браконьерствует в моих угодьях. Но все по плану. Теперь я должен бросать в их сторону гневные взгляды. А потом, окончательно лишившись терпения, должен затеять громкую ссору с мадам.
– Прекрасно! Она станет искать утешения в его объятиях!
Лонгмор должен был искренне веселиться. Но не мог.
– Да, – буркнул он. – Таков план.
Граф направился к мадам.
Глава 14
«Британский музей. Будущие зрители приближаются к святилищу в страхе и трепете, – особенно потому, что здесь открылась выставка работ старых мастеров… сто семьдесят шесть картин… и среди них вряд ли найдется хотя бы одна, которая не могла бы считаться драгоценностью».
«Корт джорнал». 13 июня, суббота. 1835.
Аддерли, казалось, уже не мог выглядеть более самодовольным, но все же ему это удавалось. Нагло ухмыляясь, он не спешил отстраниться от мадам, которой что-то шептал на ушко.
– Лорд Лан-мор, леди Клара! – воскликнула мадам с чрезмерно невинной улыбкой. – Боюсь мы слишком медленные для вас.
– О, никто не спешит, – заверил даму граф. – Картины пробудут здесь еще долго. Мы просто полюбопытствовали, что такого интересного вы нашли именно в этой?
– О, просто я кое-что вспомнила и рассказать лорду Адд’ли маааленький анекдот, – сообщила мадам и ярко вспыхнула.
Да-да, действительно вспыхнула! Конечно, Гарри знал, что актриса она удивительная – Софи не раз это доказывала. Могла, например, заплакать в любой момент. А иногда ее глаза вдруг наполнялись слезами, но не более того. Но он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь мог краснеть по собственному желанию…
– Мне тоже хотелось бы услышать этот анекдот, – заявил граф.
Аддерли взглянул на Клару.
– Боюсь, он не подходит для ушей незамужней леди.
– Но вполне подходит для ушей жениха? – прошипела Клара, холодно глядя на Аддерли (подобный взгляд давно освоила ее матушка).
– Умоляю, мa chere, моя дорогая леди, не оскорбитесь, – вмешалась мадам. – Это всего лишь непристойная шутка. Лорд Адд’ли рассказать вам, после того как жениться.
Клара обратила ледяной взгляд на картину.
– Вам интересно, не правда ли? Но я считаю адюльтер грязным преступлением, особенно в том случае, когда его совершает женщина. Впрочем, для мужчин это, видимо, знак отличия. Осмелюсь сказать, картина прекрасная, но не в моем вкусе. – С этими словами леди Клара повернулась и отошла, вскинув подбородок.
Аддерли, немного поколебавшись, бросился за ней.
– На вашем месте, мадам, я был бы поосторожнее. Многие могут неправильно понять… ваше дружелюбие, – предупредил даму граф. – Учитывая данные обстоятельства… Это могут принять за флирт.
Мадам небрежно отмахнулась.
– О, английские обычаи… они такие странные. Здесь все… э… вертеться вокруг незамужних девушек. Они флиртовать и танцевать, и все мужчины за ними гоняться. Во Франция эти барышни смирно сидеть со старшими. Нужно быть тихие и скромные, как монахини. Зато замужние дамы флиртовать и заводить романы, только так, чтобы никто не знать.
– Но вы не во Франции, мадам.
– Вы не одобрить меня, милорд? Мои манеры не дружеские?
– О, наоборот, я нахожу ваши манеры чересчур уж дружескими. – Лонгмор усмехнулся.
– Но что это значить? В какой отношений я чересчур дружеская? Потому что беседовать с вашим другом?
– С женихом сестры, – поправил Лонгмор.
– И что же? – Дама беззаботно рассмеялась. – Боитесь, я отнять его у нее? Но если я это сделать… наверное, так лучше для нее. Будь я помолвлена, не захотеть бы человека, который так легко идет к другой женщина. И всего за несколько дней до свадьба!.. Возможно, я делать ей большой одолжение!
В этот момент до них донесся голос Клары, негромкий, но настолько злобный, что Аддерли замер на месте. Лицо же залил густо-багровый румянец, так что сейчас он выглядел не столь уж поэтично.
– Вот видите? – спросила мадам. – Они уже ссорятся.
– Похоже, вы правы, – отозвался граф.
Тут Клара отошла от Аддерли и направилась к выходу. Аддерли бросился за ней, и вскоре они исчезли за дверью.
– Ревновать на людях – не есть мудро, – заметила мадам. – Она его рассердить еще до свадьбы. Глупо. Лучший способ отпугнуть мужчину.
– Может, он готов на все, так что его никакими средствами не прогонишь, – возразил Лонгмор.
Мадам снова рассмеялась. Рассмеялась весело и звонко – типично по-галльски, сопровождая свой смех типично галльским пожатием плеч.
– C’est la vie. Кто-то теряет, кто-то находит, верно?
Если бы Лонгмор не знал… если бы не напоминал себе, что именно таков их план, – посчитал бы Софи прожженной авантюристкой, менявшей мужчин как перчатки. Поверил бы, что у нее миллион любовников!
«У нее никого нет, кроме меня», – сказал себе Гарри. Он прекрасно это знал. И знал, что был у нее первым. А может, именно в этом его беда? Неужели он сотворил чудовище?! Неужели открыл шлюзы? Неужели…
Господи, что с ним сделалось?! Он стал ревновать!
Появившийся рядом служитель вывел графа из транса.
– Прошу прощения, милорд, но лорд Аддерли велел передать свои сожаления и извиниться перед леди и вами. Я должен сообщить, что ее милость, ваша сестра, плохо себя почувствовала и выразила желание вернуться домой.
Лонгмор осмотрелся. «Ссора» с мадам, хотя и происходившая на пониженных тонах, успела привлечь внимание.
– Представление не окончено, – тихо прошептал граф.
Мадам же покачала головой и громко изрекла:
– Они друг другу не подходят! Я сразу это видеть!
– Неужели? И кому он, по-вашему, подходит лучше?
Мадам презрительно фыркнула и заявила:
– Очень странно, лорд Лан-мор, но я тоже обнаружила, что не совсем здорова. Должно быть, всему виной воздух этого места. Он меня угнетать. Или, возможно, дело в обществе. Пожалуй, я предпочту вернуться в отель.
«Фоксиз Морнинг Спектакл».
13 июня, суббота.
«Ежегодная летняя выставка Британского музея привлекла немало выдающихся посетителей. Однако те, кто был на выставке вчера, могли не только осмотреть шедевры, но и стать свидетелями драмы, развертывавшейся в зале. Некая недавно помолвленная пара, упоминавшаяся и ранее на наших страницах, также появилась на выставке. С ними был брат леди и дама-француженка, которую его милость так часто сопровождал после ее прибытия в Лондон. С сожалением сообщаем, что между парами возникли разногласия. Хотя мы не скажем, что на сцене появилось чудовище с зелеными глазами, некоторые посетители несомненно заметили ледяную атмосферу, возникшую между обеими дамами перед их преждевременным и раздельным уходом. Холод, должно быть, возник в результате того, что один из джентльменов уделял большее внимание спутнице будущего шурина, чем леди, на которой он должен жениться через несколько дней.
