Софи упивалась словами любовника, как самым драгоценным комплиментом. Или признанием в вечной преданности. Да, он целовал и ласкал, но эпитет «великолепные» из его уст казался настоящей поэзией. Ведь Гарри – не из тех, кто льстил женщинам, он был предельно откровенен!
А она была… не столь уж откровенна.
– Марселина специально сделала вырез низким. Нужно было показать ему что-то соблазнительное… Впрочем, я выкладывала козыри и других соблазнов – огромное богатство, например, о котором я упомянула как бы вскользь. И еще мое одиночество. Ох, мне так не хватает мужа!..
Тут Лонгмор пристально взглянул на нее, и стало ясно, что он кое-что понял. «Похоже, он не так глуп, как считают некоторые», – подумала Софи.
– Вот видишь? – спросила она. – Видишь, почему мне не пришлось от него отбиваться.
– Да, конечно… Ты дала ему понять, что его цели слишком мелки. Он хотел затащить тебя в постель, но ты – настоящая искусительница – заставила его играть по более высоким ставкам.
– Состояние мадам соперничает с состоянием герцога Кливдона. Если верить «Спектакл», – с усмешкой добавила Софи.
– По сравнению с этим приданое Клары выглядит жалким, – заметил граф. – Но все же… Синица в руках… В общем, ты знаешь.
– Знаю. Именно поэтому мне пришлось выглядеть такой неотразимой.
– И ты прекрасно справилась. – Взяв у нее бокал, Лонгмор поставил его на пол, рядом со своим. Затем наклонился и поцеловал вершинку ее груди. Потом вершинку второй. И провел языком вдоль выреза.
Софи судорожно сглотнула. И уже привычно вцепилась ему в волосы.
– У нас осталось всего несколько дней, – прошептала она.
Он поднял голову и внимательно посмотрел на нее.
– Но мы ведь знаем, что нужно делать, не так ли?
– У нас лишь общий план действий, – ответила Софи. – Нужно скорректировать его в связи с последними событиями.
Глаза Лонгмора блеснули, и он прохрипел:
– Да, конечно… Но давай с планом… попозже.
На сей раз Гарри отнес любовницу в спальню. А затем, овладев ею, откатился в сторону и заснул. Он проспал бы до полудня, если бы в какой-то момент не подвинулся на то место, где должна была лежать любовница, и не обнаружил холодные простыни вместо теплого тела. Пошарив руками по простыням, граф открыл глаза, приподнялся на локте и осмотрелся. В комнату сочился тусклый свет раннего утра. Но где же Софи?
Лонгмор поднялся с кровати. Решив, что бродить по спальне в голом виде, наверное, не слишком умно, он натянул брюки. Интересно, кто из прислуги на ногах в этот час? Конечно, здешние горничные видели и не такое, и их ничем не удивить, но найдутся и те, кто закричит. И тогда скандал. А на шум явится управляющий. Только этого мадам и не хватало! Обличений в связи со старшим сыном Уорфордов!
Он нашел Софи в гостиной, за письменным столом. Она увлеченно водила пером по бумаге.
– Какого черта? Что ты делаешь? Солнце едва встало, – проворчал граф.
– Нужно написать статью в «Спектакл». Нехорошо, если Том не сможет напечатать это сегодня. А он должен был получить это еще полчаса назад. – Она отложила перо и добавила: – Но все уже готово, и через минуту я это отошлю. У нас есть особая система незаметной доставки подобных материалов в «Спектакл».
Накинув прозрачный пеньюар в оборках на столь же легкомысленную ночную сорочку, Софи вышла из комнаты в облаке трепещущих лент и муслина.
А Гарри вдруг вспомнил, как тушил ее одеяние в ту ночь, когда они остановились в гостинице. Вспомнил – и ощутил, как болезненно сжалось его сердце. Как ни странно, но сейчас он был счастлив и несчастлив одновременно.
Пытаясь игнорировать совершенно новые для него эмоции, граф выглянул в окно.
Через несколько минут вернулась Софи с каким-то письмом в руке.
– Интересно… – протянула она. – Это только что принесли.
Лонгмор глянул на письмо и отвел глаза. Но потом все-таки подошел поближе. Почерк казался знакомым. Где-то он видел его, причем совсем недавно.
Софи уселась за письменный стол и сломала печать.
«Вчера!.. Вот, когда я видел этот почерк!» – вспомнил Лонгмор. Тогда он смял записку и швырнул… кажется, в камин.
Софи пробежала глазами письмо и улыбнулась. Затем, перечитала уже медленнее, то и дело хихикая.
– Большой секрет? – проворчал граф. – Или поделишься?
Софи протянула ему письмо. Но Гарри не взял его, только посмотрел на подпись. Аддерли! Так он и думал!
– Хочешь прочитать? – спросила Софи. – Или позволишь мне? Думаю, для пущего эффекта его необходимо прочитать вслух.
– Давай! – бросил Лонгмор.
«– Дорогая мадам де Вернон, – стала она читать, – я обнаружил, что не могу уснуть. Вообще не нахожу себе места. Сердце слишком полно любовью, ум слишком возбужден. Уснуть невозможно, пока я не открою душу небесному созданию, укравшему мое сердце. Даже сейчас в ушах звучит ваш голос. Стоит зажмуриться, и я вижу ваши прекрасные…»
– Груди, – буркнул Лонгмор. – Все, что он видит, это твои прекрасные груди. Гнусный ублюдок!
– Нет, глаза, – Софи ткнула пальцем в письмо. – Мои прекрасные глаза. «Как двойные океаны, бездонно глубокие и таинственные».
– Меня сейчас стошнит! – фыркнул Лонгмор.
– Дальше не читать?
– Нет, продолжай. Я просто должен это услышать. В точности как зевака, который не устоит, обязательно захочет поглядеть на столкнувшиеся кареты. Или на мертвецов, которых выносят из обрушившегося дома.
«– Я всегда считал, что мучения любви меня не коснутся, – продолжала Софи. – Думал, что подобные чувства могут затронуть только школьников и поэтов. Но потом встретил вас. Прошу вас, мадам, простите. Я почти не понимаю, что пишу. Я расстроен, сбит с толку. И знаю, что не смогу лечь, не написав вам нескольких, пусть и беспомощных, слов. – Ну наконец-то. Хоть это правда. – Всего несколько слов, чтобы выразить свои чувства. Вы так добры, так отзывчивы, моя дорогая леди. Прошу, не отвергайте мои смиренные мольбы».
– Какое гнусное издевательство над невинным листочком бумаги, – проворчал Лонгмар.
Софи хихикнула и продолжила читать:
«– Прошу, пришлите хотя бы два слова, чтобы я окончательно не впал в отчаяние. Крохотная надежда – вот все, чего я ищу. Дайте знать, когда я снова вас увижу. И, ради всего святого, пусть это будет скоро. Я весь ваш. Преданный и верный А.»
– Ну не прелесть ли?! – с воодушевлением воскликнула Софи.
– Прелесть? Ты с ума сошла! Наглый мерзавец! Я всегда знал, что он негодяй, но с каждым днем все яснее понимаю, что ужасно ему льстил! Подумать только! Помолвлен с моей сестрой и пытается овладеть моей… хм…
Брови Софи взлетели вверх.
