А 1 июня командарм 1 ранга передает Ежову большое, на двадцати двух страницах, послание, в котором вновь признается в своих преступлениях, раскаивается в них и перечисляет многих участников заговора.
Из приведенного анализа следственных дел с полной очевидностью можно сделать один главный вывод: перед началом заседания Главного Военного совета и судебного процесса в руках у Сталина оказалось столько обвинительного материала против Тухачевского и его подельников, что ему, хозяину Кремля, не было никакой необходимости пускаться в авантюрную операцию для приобретения немецкого досье.
К тому же стоит добавить, что кроме этих материалов у обвинения находилось множество документов, собранных ОГПУ и НКВД начиная со второй половины двадцатых годов, которые сильно компрометировали Тухачевского и его единомышленников. Сейчас достоверно установлено: чекисты начали активно разрабатывать героя Гражданской войны Тухачевского с 1926 года, подведя к нему агентуру из числа советских граждан. Например, дочь царского генерала Зайончковского, одна из самых пронырливых агентов ОГПУ в те времена, сообщала, что получила сведения о работе Тухачевского на германскую разведку от немецкого журналиста Гербинга, который был давним агентом спецслужб Берлина. Но, как выяснилось при проверке, сведения эти оказались ложными. Немцы дезинформировали советское правительство насчет тогдашнего начальника Генштаба РККА: они считали, что он враждебно относится к Германии, поскольку видел в ней главного потенциального противника.
В оперативном деле на Тухачевского можно найти и такой эпизод. В 1930 году ОГПУ реализовало литерное дело «Весна», заведенное на военных специалистов, якобы занимавшихся вредительством, чтобы подорвать боевую мощь Красной армии. Тогда арестовали более трех тысяч бывших офицеров и генералов царской армии.
Среди них находились преподаватели Военной академии Какурин и Троицкий, которые дали компрометирующие показания на «красного Бонапарта», как на Западе прозвали Тухачевского.
Но самое интересное, к чему приводит изучение архивных материалов того времени, так это вывод: реноме «заговорщика и предателя» Тухачевский получил не от западных политологов и сотрудников спецслужб. Этот ярлык нацепила на него советская контрразведка и по агентурным каналам распространила такой слух среди белой эмиграции. Тухачевского втемную, он совершенно этого не знал, использовали чекисты в своей, ставшей теперь знаменитой после выхода в свет романа Льва Никулина «Мертвая зыбь» и телесериала «Операция „Трест“», агентурной игре с руководством главной белоэмигрантской организации РОВС. Она велась в 1921–1927 годах и принесла Лубянке большие результаты: этот антисоветский центр прекратил свое существование. По сценарию ОГПУ Тухачевскому отводилась одна из главных ролей в придуманной чекистами подпольной монархической организации, будто бы активно действовавшей в Советской России.
Слухи о заговорщике Тухачевском, одном из видных «красных полководцев», на Западе обрастали новыми деталями и возвращались в Советский Союз. Так родилась лживая легенда о «красном Бонапарте», стремящемся стать военным диктатором в «послесовдеповской» России. Все это так запуталось, что даже такой выдающийся разведчик и контрразведчик, как Артур Артузов, длительное время занимавшийся контршпионажем в ОГПУ, поверил сообщению закордонного агента Сюрприза, который в 1932 году доложил: советский генерал Турдеев (или Тургуев), под этой вымышленной фамилией в Германию ездил Тухачевский, возглавляет заговор против Сталина. Артузов выступил с предложением арестовать Тухачевского, но хозяин Кремля не позволил: маршал был ему еще нужен.
В 1933 году связь с Сюрпризом оборвалась, как оказалось, навсегда. Но дело на Тухачевского продолжало пополняться материалами, большей частью лживыми, от других источников. В январе 1937 года, вернувшись в НКВД из Наркомата обороны, где он с мая 1934 года занимал должность заместителя начальника Разведывательного управления, Артузов, находясь уже в опале, направил Ежову докладную записку. В ней он изложил наркому внутренних дел два давних донесения Сюрприза о Тухачевском. К своей записке Артузов приложил список бывших сотрудников Разведупра, принявших активное участие в троцкистском движении. Но все напрасно.
В ночь на 13 мая 1937 года его арестовали, и через две недели, не выдержав допросов «с пристрастием», он признался, что является агентом немецкой и польской разведок. Расстреляли его через два месяца после казни маршала Тухачевского.
Заметки на полях
Артузов Артур Христианович (1891–1937). Настоящие имя и фамилия — Артур Евгений Леонард Фраучи. Один из руководителей советских органов госбезопасности. Корпусной комиссар (1935).
Родился в семье швейцарца-сыровара (итальянского происхождения), переселившегося в 1861 году в Россию. Окончил в 1917 году Петроградский политехнический институт, по специальности — инженер-металлург.
В 1918 году — сотрудник комиссии по установлению советской власти в северных районах России, принимал участие в боях с английскими интервентами под Архангельском, был подрывником в диверсионном отряде, действовавшем в тылу противника.
С декабря 1918 года — особоуполномоченный Особого отдела ВЧК. В 1919 году — начальник отделения и заместитель начальника Особого отдела. 1922–1927 годы — начальник контрразведывательного отдела ВЧК-ГПУ-ОГПУ. 1927–1931 годы — помощник начальника Секретно-оперативного управления ОГПУ. С августа 1931 по 1935 год — начальник Иностранного отдела ОГПУ-НКВД. С 1935 года — заместитель начальника Четвертого (разведывательного) управления Генштаба РККА. В 1937 году — начальник Особого бюро ГУГБ НКВД.
Награжден двумя орденами Красного Знамени.
Арестован по ложному обвинению в мае 1937 года, расстрелян в августе того же года. Реабилитирован посмертно в 1956 году.
Кстати сказать, начальник ОГПУ В. Р. Менжинский в 1930 году на основании компрометирующих материалов, полученных от арестованных военных специалистов в ходе операции «Весна», тоже хотел отправить Тухачевского за решетку. Но не получил санкции от Сталина.
Ныне историки на основании изучения новых архивных материалов по «делу Тухачевского» пришли к выводу: хозяин Кремля и всей Страны Советов лишь во второй половине 1936 года посчитал необходимым приняться за маршала, на которого он имел зуб еще с советско-польской войны 1920 года. Тогда командующий Западным фронтом Тухачевский неосмотрительно объяснил поражение своих войск под Варшавой и стремительное, похожее на бегство отступление до Минска тем, что соседний Юго-Западный фронт, в состав которого входила мобильная Первая Конная армия, не пришел вовремя ему на помощь. А членом военного совета Конармии, который воспротивился выполнению просьбы Тухачевского, был не кто иной, как влиятельный член Политбюро ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин.
Хозяин Кремля не забывал таких обид. Со временем список «грехов» строптивого военачальника значительно вырос, но умного, в совершенстве знающего современные оружие и военную технику специалиста заменить было некем. И Сталин его терпел.
Но терпение у «вождя народов» в конце концов лопнуло. Некоторые историки считают, что своеобразным катализатором явились разногласия и споры в правящих кругах Советского Союза по поводу Гражданской войны в Испании. Сталин считал междоусобицу на Пиренейском полуострове прологом ко Второй мировой войне, в которой Москве придется принять участие. А раз так, то нужно было очистить Красную армию от неблагонадежных в политическом отношении кадров. Тухачевский же и его единомышленники возглавляли список военачальников, от которых хозяин Кремля давно решил избавиться. Для этого ему не нужны были никакие документы, ни подлинные, ни сработанные гитлеровской тайной службой. В его распоряжении давным-давно находилось годами создававшееся советскими органами госбезопасности фальшивое дело. В нем были собраны лживые донесения, сплетни, наветы и выбитые у арестованных фантастические показания на маршала, которые Сталин в любой момент мог пустить в ход.
