На странице 230 упомянуто, что автор этих строк в интервью немецкой телекомпании ЦДФ в 1993 году оспаривал то, как генерал Питовранов рассказывал режиссеру этого же телецентра о встрече с Отто Йоном в Восточном Берлине. Хочу заверить читателей: я никогда не перечил тому, что мой бывший начальник рассказывал журналистам о деле главного контрразведчика Бонна, в том числе и об этом эпизоде.
На этой же странице приводится отрывок из моего интервью, где говорится: «Джон прибыл к нам в Восточный Берлин добровольно…» Так-то оно так, только я никогда не называл Отто Йона на английский манер Джоном. Откуда взялась эта выдумка?
Далее, на странице 231 авторы с присущим им апломбом сообщают, что «Чернявский был назначен в берлинский аппарат под дипломатическим прикрытием и из Чернявского стал Черновым». Должен заметить, что я никогда не работал в Берлине под дипломатическим прикрытием и не менял своей фамилии. Как Чернов я выступал перед агентурой.
Чуть дальше, на странице 234 утверждается, что после Гагры Йона «отправили в Москву, где им занялся Чернявский…» На самом деле я с экс-президентом ФВОК в Москве не работал. Пока Йон находился в Советском Союзе, я оставался в Берлине, а потом был на отдыхе в Крыму. С ним я продолжил работу, когда он вернулся в декабре в ГДР, вплоть до своего отъезда в Москву в июне 1955 года.
И еще одна неточность. На странице 233 есть такой пассаж: «Максимум усилий было приложено, чтобы скрыть участие (в пресс-конференции, состоявшейся в восточно-берлинском Доме печати 11 августа 1954 года. — В. Ч.) КГБ, и только Йон знал, что советский „дипломат“, постоянно присутствовавший и все время молчавший, — не кто иной, как Чернявский, то есть Чернов».
В действительности с начала операции до конца Йон был уверен, что я являюсь представителем советского Министерства иностранных дел. Впервые, к своему удивлению, он узнал, что я бывший сотрудник внешней разведки, только во время приезда в Москву в 1993 году в составе съемочной группы немецкой телекомпании ЦДФ.
И еще один неприятный ляп, связанный с последним эпизодом. Упоминая об этой телесъемке, авторы пишут об участии в ней «восьмидесятисемилетнего» Отто Йона, хотя ему на самом деле тогда исполнилось восемьдесят четыре года.
Список неточностей, недомолвок и ошибок можно было продолжить. Но не буду больше утомлять читателей разбором этого, в общем-то, полезного материала. Авторы наверняка сделали бы его более убедительным и объективным, если бы в работе над ним использовали воспоминания еще здравствовавших участников этого интересного дела…
Бегство без преследования
И последнее: попытаюсь объяснить, почему доктор Отто Йон решил вернуться на запад. Роль немецкого патриота, пожертвовавшего своими карьерой и благополучием, насколько я мог убедиться, импонировала бывшему президенту ФВОК. Однако примерно через год после памятной встречи с советскими представителями в Вайсензее он убедился: советское правительство фактически ничего не делает для реализации своего плана объединения Германии. Его отчаянный поступок, направленный на то, чтобы сдвинуть с места дело воссоединения, был использован Москвой лишь в качестве мощного удара по Европейскому оборонительному сообществу. Не успев родиться, оно распалось. Процесс милитаризации ФРГ застопорился. Правда, ненадолго.
Вашингтон решил больше не церемониться и вопреки возражениям некоторых государств Североатлантического пакта настоял на прямом приеме ФРГ в НАТО в качестве равноправного члена. Это случилось 5 мая 1955 года. Боннская республика приобрела также с названной даты полный суверенитет.
Видимо, после этого Кремль охладел к идее объединения Германии. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев взял курс на строительство социализма в Германской Демократической Республике и мирное сосуществование двух немецких государств. Поэтому Йон перестал представлять интерес для советских властей. Московские «друзья» попытались пристроить Йона к своим восточно-немецким «младшим братьям». Но он с самого начала не хотел иметь дела с ними. Бескорыстный борец за единство Германии почувствовал себя обманутым.
Наша служба в Берлине не раз информировала Лубянку, что Отто Йон подавлен таким оборотом дела. Он чувствует себя обиженным и может неожиданно совершить какой-нибудь нежелательный поступок. Не таясь, он стал говорить о том, что хочет вернуться на запад. Однако это уже никого не интересовало. Тогдашний Председатель КГБ генерал армии Иван Серов не разделял наших опасений. «Что ж, коли хочет — пусть уходит. Мы не будем его задерживать», — был ответ «чекиста № 1».
Заметки на полях
Серов Иван Александрович (1905–1990). Один из руководителей советских органов государственной безопасности и военной разведки. Имел звание генерала армии, был Героем Советского Союза.
Родился в деревне Афимская Сокольского района Вологодской области.
В 1928 году окончил Ленинградское военное училище. Служил в войсках командиром взвода, батареи, был начальником штаба полка. 1935–1939 годы — слушатель Военной академии имени М. В. Фрунзе. По окончании направлен в систему НКВД СССР; служил заместителем начальника, а потом начальником Главного управления рабоче-крестьянской милиции. С июля 1939 года — начальник Второго отдела и заместитель начальника ГУГБ НКВД СССР. С октября того же года — нарком внутренних дел Украинской ССР. Февраль 1941 года — первый заместитель наркома госбезопасности СССР. В 1944 году участвовал в депортации народов Кавказа, Калмыкии и крымских татар.
1941–1954 годы — заместитель и первый заместитель наркома (министра) внутренних дел СССР. 1954–1958 годы — Председатель КГБ при Совете Министров СССР. В 1958–1963 годах — начальник ГРУ Генштаба Советской армии.
В октябре 1961 года был арестован англо-американский шпион, сотрудник ГРУ полковник Олег Пеньковский. Серова обвинили в том, что он помог предателю вторично устроиться на службу в ГРУ, а жена и дочь Серова при пребывании в Лондоне в качестве туристок опекались Пеньковским и принимали его услуги. «За потерю политической бдительности и недостойные проступки» Серов был разжалован в генерал-майоры, лишен звания Героя Советского Союза и правительственных наград. Его перевели в Ташкент на незначительную должность помощника командующего Туркестанским военным округом, а потом в таком же качестве в Приволжский военный округ. В 1965 году Серова за грубые нарушения законности во время службы в органах НКВД-КГБ и злоупотребления, допущенные за время пребывания в Германии, исключили из КПСС.
Как только Серову исполнилось шестьдесят лет, его уволили по болезни на пенсию. Умер он в качестве военного пенсионера, лишенного всех наград и званий (кроме воинского звания) в 1990 году.
Так определилась дальнейшая судьба Отто Йона. 12 декабря 1954 года он ускользнул от своих охранников-телохранителей в трехстах метрах от секторальной границы в районе Бранденбургских ворот. В нескольких десятках шагов Йона ожидал автомобиль «форд», принадлежавший его приятелю, датскому журналисту Хенрику Бонде-Хендриксену. За рулем сидел сам хозяин машины.
