– Да я вас!.. – прохрипел багровый от ярости Герасимовский.
– Отставить, штабс-капитан! – подскочил к сослуживцу Ергин. – Что вы творите?! Подберите ваше оружие и угомонитесь, наконец. Иначе я тоже буду вынужден доложить господину полковнику о вашем поведении.
– Вы еще поинтересуйтесь, каким образом он потерял двоих людей из своей команды, – сухо произнесла девушка.
– Не сметь! – завопил штабс-капитан. – Они погибли из-за вас!
– А может, из-за того, кому своя задница дороже всего на свете? – прищурилась Забияка.
– Все! – поднял руки капитан Ергин. – Все, я сказал! Хватит! Прибудем в Новоромановск – там разберемся. Сейчас нужно решить, как нести ученых. Посылать людей к дубовой роще я не намерен – все должны быть вместе.
– Разрешите обратиться, господин капитан! – раздалось сзади.
Плюх обернулся. В четырех-пяти шагах от них стояли кряжистые братья-поручики.
– Обращайтесь, – кивнул Ергин.
– Мы можем понести на закорках по одному человеку, – сказал один из них.
– Они худые, справимся. Только вот рюкзаки…
– Они почти пустые, – сказал капитан. – Сложим все в рюкзак госпожи Соболевой. Мы с господином Плужниковым до леса понесем на куртке профессора. Господин штабс-капитан, как ваша рука?
– Моя рука сломана! – разъяренно взвизгнул Герасимовский. – Нос, между прочим, тоже! Пусть эта су… гос-с-по-жа С-с-соболева потрудится оказать мне первую помощь!
– Разве только симметрию навести, – прищурилась Забияка, – вторую руку сломать.
– Поручик Шумилов, – обратился капитан к одному из братьев, запоздало сообразил, что фамилия у них одна, и конкретизировал: – Алексей Леонидович!
Наложите господину Герасимовскому шину на руку и сделайте перевязь через шею.
– Слушаюсь, – козырнул тот и замялся вдруг: – Так ведь деревьев нет… Из чего шину делать?
– Обойдусь без вашей шины. – Штабс-капитан бережно поместил сломанную руку за ремень портупеи. – Дайте воды смыть с лица кровь.
– Вода выпита, – сказал Ергин. – Придется потерпеть до ближайшего источника. И – да, поскольку вы не сможете эффективно действовать одной рукой, будете замыкающим.
– А кто пойдет впереди? – взвился Герасимовский. – Она, что ли?! Может, еще и винтовку ей дадите?
– Да, впереди пойдет госпожа Соболева. И винтовка у нее будет… Вы ведь даете слово не применять против нас оружие? – обратился к Илоне капитан.
– Даю, – процедила девушка. – Только вы не «Печенгу», вы мне мой «Никель» верните. Привыкла.
– Хорошо, – кивнул Ергин.
– Что?! – округлил глаза Герасимовский. – Вы поверите на слово дезертирше?!
– Поверю. У вас что-то еще, господин штабс-капитан?
– Тогда я пойду сразу за ней. С «Кандой» на взводе. Одно подозрительное движение, и я…
– Вы хотите, чтобы я разоружил вас, господин Герасимовский? – свел брови Ергин. – Командир этой группы – я. Потрудитесь выполнять мои приказы до прибытия в поселок! Вы пойдете позади колонны, прикрывая ее с тыла. Возражения имеются?
– Никак нет, – выдавил Герасимовский. – Но если она вас пристрелит, я первый спляшу на вашей могиле.
– Не сломайте ногу, когда станете плясать, штабс-капитан.
Когда процессия, наконец, тронулась, идущая впереди Забияка достала «антианомальную вилку», размотала нить и бросила перед собой гайку. Капитану Ергину приспособление понравилось, и он высказал свое мнение:
– Весьма недурно придумано. Ваша идея?
– Егора, – мотнула головой в сторону Плюха девушка. Одобрительный взгляд капитана заслужил и разведчик.
Впрочем, через пару минут Ергин сказал Илоне:
– Пока можете не бросать. «То-вверх-то-вниз» начинается, чувствуете?
Забияка кивнула, смотала нить и сунула вилку за голенище сапога.
Плюх и сам уже почувствовал, что ногам, несмотря на то, что перед глазами простиралась ровная как стол местность, требовалось все больше усилий, чтобы сделать очередной шаг. Он не забыл про аномалию «то-вверх-то-вниз», и хоть не видел теперь ее без шлема, хорошо помнил, как они пересекали ее с Шершнем, правда, с другой стороны. Разведчик прикинул, что за этим длинным, но пологим подъемом будет небольшой спуск, затем – крутой, но короткий подъем и – снова спуск, уже окончательный.
– Почему вы решили, что гайку можно не бросать? – спросил Плюх у капитана.
– На аномалиях не бывает аномалий, – пожал тот плечами. – Во всяком случае, до сих пор не встречались. Мы и так потеряли слишком много времени, чтобы тратить его заведомо впустую.
Разведчику не понравилось уточнение «до сих пор не встречались», и он, неодобрительно качнув головой, тихо произнес:
– Я был бы полностью согласен с вами, но первой идет Забияка. Если на пути все-таки окажется аномалия, первой в нее попадет она. Прикажите ей встать за нами.
– И не подумаю! – обернулась девушка, умудрившаяся расслышать слова Плюха. – За чужими спинами не привыкла прятаться.
Разведчику не хотелось начинать перепалку с упрямицей при таком количестве лишних ушей, поэтому он только вздохнул, пробормотал под нос: «Ёхи-блохи» и принялся мысленно повторять, словно мантру, слова Ергина: «На аномалиях не бывает аномалий».
Сзади принялся ворчать, примолкший было от обиды, штабс-капитан Герасимовский:
– Какого рожна вы поперлись по этим горкам, господин капитан? Да еще и Кактусовое поле впереди – охота была колоться! Обошли бы кругом – подумаешь, полчаса потеряли бы!
– Не мелите чушь, Герасимовский! – огрызнулся Ергин. – Обход занял бы не полчаса, а все два, если не три, с учетом ноши. Не нравится – обходите. Но в одиночку.
Штабс-капитан проворчал что-то еще, но вскоре заткнулся. Покидать отряд он, разумеется, не стал.
Говоря откровенно, Плюх тоже начал уставать. Не восстановившийся полностью организм и тяжесть живой ноши давали о себе знать. К счастью, вскоре последовал хоть и невидимый, но вполне ощутимый ногами короткий спуск, во время которого удалось чуть-чуть отдохнуть. Но разведчик знал, что вот-вот начнется еще один подъем, пусть и короткий, зато весьма крутой. На него, кстати, судя по напряженным шагам и склонившемуся вперед телу, уже взбиралась вырвавшаяся вперед Забияка.
Вот она, достигнув вершины, остановилась и устремила вперед долгий пристальный взгляд. Когда остальные вскарабкались к ней, девушка обернулась и спросила:
– Что там такое? Не могу разобрать. Будто дым.
Плюх тоже напряг зрение. Впереди, в пятистах-шестистах метрах и впрямь клубилась пара-тройка темных завихрений. Может быть, пыль? Но в Зоне не бывает ветра. Тогда что? И правда дым? Но что там может гореть? Кактусовое поле? Невидимый поселок «питекантропов»? Может ли быть видимым дым от невидимого пожара?..
