– Тебя водили в те места, что ты видел на экране?
– Нет. Сказали, потом отведут нас всех. Сначала нужно нас изучить. Узнать, почему.
– Что «почему»?
– Почему мы стали такими. Особенно они, мои друзья из леса.
– Погодите-погодите! – подскочил Юлий Алексеевич. – Простите, что перебиваю, но тут что-то не так! Наверное, это устройство неправильно переводит.
– Что не так? – удивился Плюх.
– Не так с дикими «богомолами», извиняюсь за формулировку. Мне еще внутри объекта, когда вы общались с… м-м-мм… хозяевами, показалось странным, когда они сказали «потомки нашего вида» в контексте, применительно к… ди… ну, вы поняли. И вот – опять! «Почему они стали такими». Лесные друзья нашего Блямса. Но ведь на деле – все наоборот! Это те, высокоумные «богомолы» стали. Это они потомки! Разве нет?
– Нет, – замотал треугольной головой Блямс. – Кто был сначала, они не нашли. Еще не нашли. Сказали: найдут. Нужно новое слияние. А потом были они. Называют себя «арги». Один – арги, много – тоже арги. Потом ушли в другое место. Не все. Немного. Плюх назвал место – Машечка. Там жили долго. И стали мы. Как я. Арги называют нас «фарги». Меня. Других фарги не видели. И не хотят. Говорят, поняли по мне. Слом хода. Неправильно. Неинтересно. Интересно – харги. Мои друзья из леса. Они – это арги, которые жили долго-долго-долго у себя, не уходили. И стали такими. Харги. Мало знают, мало умеют.
– Постойте! – схватился за голову Сысоев. – У меня уже мозги набекрень! Все равно ничего не сходится! Уже понятно, что Зону создали эти… арги. Произвели так называемое Слияние Земель. Пусть параллельных, но Земель! И сами арги – тоже с Земли, очень сильно отличающейся от нашей, но с Земли. С той же Земли и эти, лесные друзья, харги, но отстоящей далеко вперед по оси времени… Предположим, что арги и это умеют – достать для слияния нужную область из будущего. Возможно, разделение по времени – это тоже параллели, тут нам с Олегом Дмитриевичем нужно будет хорошенько подумать и посчитать. Но как арги переместились на… э-э-ээ… простите, Машечку, если она в другой параллели – в вашей параллели, Егор?.. Причем они сами назвали это неправильным, сломом хода. Хода, Егор! Вам это ни о чем не говорит? Помните наш давний разговор? Аналогию с шахматами? Предположение о неких Игроках?..
– Вы думаете, арги – это и есть Игроки? – с любопытством посмотрел на профессора Плюх.
– Скорее всего, одни из Игроков, но, вероятно, тоже пешки. Нет, пешки – это мы. Они – более крупные фигуры, раз уж сумели устроить это… слияние. Но «слом хода» их заинтересовал весьма и весьма. Наверняка они лукавят, говоря, что Блямс им более неинтересен. Я по-прежнему уверен, что вас затянули сюда не зря, что незапланированный выход вашего корабля из надпространства и его крушение над Зоной – дело рук… или чего еще там… Игроков. Или пусть даже ферзей, но ходят-то ими Игроки! Нет, господин Плужников, поверьте моему чутью, от вас так просто не отстанут. Во всяком случае, от Блямса – точно. Если это умышленный «слом хода» кого-то из Игроков, то наш зеленый друг, как представитель «неправильных» фаргов – это крапленая карта. Или туз в рукаве.
– А я – шестерка? – ухмыльнулся косморазведчик.
– Не исключено, что вы и вовсе джокер. Кто знает… Ясно одно: Зона не случайное образование. Ее создали – и создали с определенной целью. А теперь… теперь ее собираются смахнуть с доски и устроить новое слияние… Так вот почему Зона стала другой, вот почему она гибнет!.. Господа, я считаю, нам нужно немедленно искать из нее выход. Немедленно!
– Но если мы с Блямсом – крапленые карты, – нахмурился Плюх, – то нас логичнее не смахнуть, а оставить в рукаве…
– Вас – возможно, – тряхнул головой Юлий Алексеевич. – Даже скорее всего. А нас – почти наверняка. И госпожу Соболеву, вероятно, тоже.
– Это всего лишь ничем не подтвержденные догадки, – посмотрел на побледневшую Илону Плюх. – Гипотезы. Придумки.
– Ну, не такие уж и… – вздернул подбородок Сысоев, но разведчик сердито махнул на него рукой и продолжил, глядя на любимую:
– Это все – только слова. Пусть и слова «умного дяденьки». Что происходит в действительности, мы не знаем и, более чем уверен, никогда не узнаем. Если каким-то там Игрокам и впрямь важны мы с Блямсом, то им важна и ты, потому что без тебя я им такую Игру устрою! Я им все фигуры с доски посшибаю, они на ней разве что в шашки потом смогут играть. Или, коли уж у них и карты имеются, на той же доске – в дурачка. На щелбаны. А раздавать их я буду. Илона, поверь, без тебя мне жизни нет. А значит, Игрокам придется это учесть. И Блямса я от себя больше не отпущу.
– А мы? – тихо и кротко произнес Олег Дмитриевич Тетерин.
– Вы, как мне кажется, тоже не пустое место. Только у вас был выход из Зоны, пусть и неполный. Может быть, это тоже «слом хода»?
– Проще говоря, шулерство, – заулыбалась наконец-то Илона. – Сдается мне, тут такие Игроки собрались, что я бы с ними точно за один стол играть не села.
– Но нам-то теперь что делать? – уже в полный голос спросил доцент Тетерин.
– Выбираться отсюда, – ответил косморазведчик. – Как правильно сказал Юлий Алексеевич, немедленно искать выход.
– И где же его искать? – вновь упавшим голосом пробормотал доцент.
– А вот теперь и давайте все вместе решать. У нас не так уж много вариантов, насколько я помню. Идти к границе Зоны и в сумерках проверять барьер на прочность – это раз. Отправляться в Лазаревское и там все хорошенько облазить – это два. Наконец, на самый крайний случай, идти в мир «питекантропов» и постараться там выжить, а потом как-нибудь обустроиться – это три.
– Или идти с поднятыми лапками к арги и просить о помиловании, – процедил сквозь зубы профессор Сысоев.
– Вот уж нет! – вспыхнула Забияка. – Лично я никуда с поднятыми лапками идти не собираюсь. Лучше уж сдохнуть, нежели честь замарать.
– Сдается мне, она у этой публики не в цене нынче, – вздохнул Юлий Алексеевич.
– А я чихать на них хотела! Честь не для публики имеют, а для себя лишь. Иначе это не честь уже, а девка продажная. Я себя уважать хочу, а кто и что еще там по этому поводу считает – так это мне до одного места, простите за грубость. – Илона помолчала и едва слышно добавила: – И то, что Егор обо мне думает, мне тоже важно. И я перед ним дешевкой быть не собираюсь.
Плюх молча подобрался к девушке и прижал ее к себе.
– Вот потому я и люблю тебя, – шепнул он ей на ухо. – И ради тебя на все готов, даже умереть – запросто.
– На кой ты мне мертвый сдался? – шутливо отпихнула Забияка разведчика. – Разве чучелом на огород поставить? Так ты мне его вскопай сперва.
– И все-таки, куда мы направимся? – вернул разговор в нужное русло Сысоев. – В другое время и при иных обстоятельствах я бы, конечно, голосовал за Лазаревское. Очень уж любопытное место, судя по вашим, Егор, описаниям. Но проводить изыскания сейчас было бы, думаю, неуместно.
