– И потом, – поспешил добавить косморазведчик. – Почему это место отметили красным арги? Свой объект и место крушения «Ревды»? Не потому ли, что выход есть и там, и там?
– Если он и был, то они могли его тоже убрать, – нахмурилась девушка. – Как еще один слом хода.
– Вряд ли корабль – это слом хода, – проговорил Юлий Алексеевич. – Сдается мне, этот ход сделали сами арги. Я все же почти уверен, что господина Плужникова и его друга затянули в Зону именно они.
– Но Егор говорил, что там опаснейшее излучение! – привела очередной контраргумент Илона.
– Вероятно, да, – вновь побледнел Плюх. – Но мы успеем проскочить. Должны успеть! Пусть облучимся, пусть даже смертельно, но там, с той стороны, нам помогут! Уровень нашей медицины позволяет…
– Почему ты решил, что эта «дыра» ведет именно к вам?
– А куда же еще? Внепространственные генераторы были запрограммированы на возвращение домой… Да, я не могу утверждать наверняка. Но ведь других вариантов попросту нет! Рискнув, мы можем погибнуть, но, не рискуя, мы погибнем точно!
– Было бы интересно побывать у вас, в двадцать втором веке, – улыбнулся Юлий Алексеевич.
Олег Дмитриевич промолчал, но тоже растянул губы в улыбке.
– Блямс! – подпрыгнул «богомол», и Плюх даже без переводчика догадался бы, что друг его поддерживает.
Оставалась одна Забияка. Девушка долго молчала, затем подняла глаза цвета молочного шоколада и строго сказала:
– Только никакого Ростова-на-Дону! Жить будем в Романове-на-Мурмане.
– У нас нет такого города, я же говорил! – Разведчик готов был пуститься в пляс и едва удержался, чтобы не стиснуть в объятиях любимую. – У нас это Мурманск.
Глаза Илоны хищно сузились.
– Хоть «мур», хоть «гав», хоть «цыпа-цыпа». Но чтобы никакого Ростова!
Апрель – август 2016
г. Мончегорск
