Все нанятые работники и женатые бражинцы получали плату за свой труд, глава Бражинска с прошлого года ввёл в оборот мелкие монеты, куны и белки, которыми расплачивался с рабочими. На полном обеспечении старейшины были неженатые подростки, дружинники и своя семья, куда входила семья Третьяка. За нуждами подростков смотрела Люлёна, дружинников обеспечивал Кудим, через год Белов собирался начать им выплату жалованья. Жёны Белова и Третьяк с Владой пользовались всем имуществом свободно, но советовались по крупным приобретениям. Добытое золото частично поступало ювелирам, создававшим из него украшения с изумрудами и самоцветами по эскизам Белова либо своим задумкам, из остатка благородного металла глава городка начал отливку золотых рублей, весом в десять граммов. Он хотел взять украшения и монеты с собой на юг, где востребованность золота должна быть выше. Монеты Белов делал простые, без герба, с арабскими цифрами и русским обозначением номинала с одной стороны, и словами «Бражинск. Белов. Пятый год» с другой стороны. Естественно, перед созданием нумизматических редкостей он проверил содержание золота в самородках, оно оказалось не очень высоким, около семидесяти процентов, остальное составляла медь. Поэтому для монетного двора пришлось добытое россыпное золото очищать.
Пять самых толковых учениц школы стали кладовщиками, обученные азам бухгалтерского учёта, девушки строго контролировали поступление и расход товара. При этом Белов столкнулся с необходимостью получения бумаги, свитки из берёсты были достаточно хрупкими и сложными в обращении, тем более, при сшивании в тома. Переводить дорогой хлопок на бумагу он не собирался. Вместе с помощниками вторую половину лета занимался получением целлюлозы из камыша, мелких веток и другого подручного материала. Лучший результат дал, как и предполагалось, камыш. Чтобы не запалить запасами камыша весь посёлок, производство бумаги организовали возле источника материала, на месте впадения Бражки в Сиву, где были большие заливные луга и бобровые пруды, поросшие камышом.
Напрямик до этого места было около десяти километров, зимой Белов запланировал туда просеку и дорогу. Кроме бумажной мастерской, сразу построили сторожку и дом для проживания. Место оказалось удобным для организации постоянной сторожевой службы Бражинска. Белов сразу перевёл туда на караульную службу одно отделение дружинников, которое сменялось еженедельно. Охрану посёлка по ночам давно взяли на себя подросшие овчарки, одна из которых осенью ощенилась. Наш герой надеялся через пару лет все отделения дружины обеспечить хоть одной овчаркой. Лето прошло не только спокойно, но и принесло огромную прибыль. Оборот продукции, посчитанный с помощью новых кладовщиц, составил почти тысячу гривен, даже без учёта собственного серебра. Норму прибыли Белов закладывал невысокую, себестоимость железных изделий была в разы ниже, чем у других кузнецов, а стальные инструменты и ножи были вне конкуренции. Всё это обеспечило стабильный спрос в соседних племенах, поступившие оттуда меха активизировали посещение Бражинска купцами с юга. Кроме привычных для всех Сагита и Хамита, ещё пять купцов-южан добрались этим летом до посёлка, один оказался византийским греком. По мнению Белова, двое из купцов явно прибыли на разведку, можно было даже предположить, откуда. Сыщик ожидал опасность со стороны тех людей, к которым убежали невольницы с серебром и самоцветами. Но до низовьев Волги было больше тысячи километров, в реальное нападение из таких далей Белов не верил.
Наиболее вероятным могли быть лихие наскоки небольших групп молодёжи с целью угона лошадей. Все ближайшие соседи были, так сказать, замирены и находились в подчинении, кроме трёх селений соек и угров-охотников на другом берегу Камы. С теми отношения складывались мирные, Белов считал свою дружину достаточно обученной, чтобы отразить нападение даже сотни воинов. Ежедневное общение, промывание мозгов, совместные тренировки и участие в захвате нескольких селений принесли свои плоды. Дружинники, возрастом от пятнадцати до семнадцати лет, стали слаженным коллективом и свысока относились к своим сородичам, оставшимся дома. Парни и девушки почувствовали свою силу, своё превосходство над необученными мужиками, понимали, что всё это дал им Белов, и считали себя близкими родичами именно его, а не старого племени, оставшегося в лесу, пусть и недалеко. Окончательно привязать дружинников к себе отставной подполковник решил на будущий год, продумывая соответствующий ритуал, одновременно красочный и опасный.
Этим летом у него оформилась чёткая цель. Все предыдущие четыре года только одна мысль была у Белова: выжить и обеспечить себе и близким нормальные условия жизни. Все драки, поединки и бои, в которые приходилось вступать ему за четыре года, были вынужденной мерой защиты себя, своих близких, своего имущества. К исходу пятого лета в этом мире он впервые почувствовал, как любят говорить, уверенность в завтрашнем дне. Все жители Бражинска были максимально ограждены от возможных нападений, приближение любого врага незамеченным было невозможно. Оружейных и человеческих возможностей хватало для победы над любым врагом, способным напасть в здешних условиях. Экономические возможности и ресурсы позволяли со временем перейти к изготовлению более интересных и сложных механизмов, голодное прозябание не грозило посёлку даже в случае смерти Белова.
Тяжело давила мысль о будущем посёлка, о предстоящих веках средневековья, междоусобных княжеских войнах и огромных человеческих жертвах, которые он не сможет предотвратить, даже если создаст империю от моря до моря. Трудно растить детей, заранее зная, что твои потомки погибнут в огне разрухи или будут уведены в полон кочевниками. Белов отлично помнил, что до середины восемнадцатого века башкирские племена из-за Камы регулярно нападали на русские поселения на правом берегу. Он сам читал в заводском музее скупые строки отчётов: «…в селе Галёво башкиры во время набега убили восемнадцать душ, увели за Каму в полон тридцать пять душ. Из мужиков остались только Кожевников Афанасий, Санников Пётр и Степанов Александр, весь израненный». Белов на собственном опыте убедился, есть огромная разница между прочтением этих строк о далёком прошлом и знанием этих строк, как будущего твоих потомков.
Этим летом, полностью обезопасив посёлок, он много думал, как избежать такого жестокого будущего. Окончательный вывод сделал ближе к осени: надо попытаться проскочить кровавое средневековье, шагнуть из общинного строя в капитализм, желательно развитой. Удалось же это сделать многим странам в двадцатом веке, пусть с чужой помощью, но удалось. В этом мире чужой помощью будет Белов, лет двадцать жизни у него ещё есть, за это время вполне можно создать сильное промышленное государство, способное отстоять свою независимость и продолжить развитие, даже без него.
Такая задача уникальна, никому не выпадала возможность жить, зная будущее всего мира даже приблизительно, думал Белов, не предполагая, какие тучи сгустились над Бражинском, в какие сражения придётся вступить. Как забудет он в скором времени – под давлением обстоятельств – свои благостные мысли о цивилизованном развитии!
