Где-то за окном угадывался тихий шорох шагов. Они муравьями просачивались в воспоминание, незаметно видоизменяя изначальную картинку, перекраивая ее. И снова Майк не осознал, а скорее почувствовал присутствие чего-то инородного, нарушающего гармонию полусна. Он открыл глаза, моментально проснувшись, и приподнялся на локтях, вглядываясь в темноту за окном.
Двое мужчин шли по парковке, останавливаясь у каждого автобуса и светя в окна фонариком. Он пригнулся, прикидывая дальнейшие действия. Он не успел понять, вооружены ли они; один из них точно держал что-то в руке — но был ли это пистолет, нож или второй фонарик, Майк не разобрал. Может, это охраняемая парковка и сторожа заметили, как кто-то пробрался в автобус?
Он снова вытянул шею, оценивая обстановку. Двое приближались к нему; между ними оставался всего один автобус. Тот, что шел впереди, внезапно указал на окно водителя.
Вот черт! Майк так обрадовался, когда пробрался внутрь, что забыл закрыть его!
Второй кивнул и подобрался, обхватив двумя руками пистолет, — теперь сомнений не оставалось.
Внутри автобуса было темнее, чем снаружи, — только благодаря этому они не увидели, как Нолан тихо сполз на пол и подобрался к двери. Он затаил дыхание, прислушиваясь. Осторожные шаги почти вплотную приблизились к автобусу; теперь его и нападавших разделяла лишь тонкая пластина двери. С той стороны чьи-то пальцы легли на ручку и надавили на механизм. Едва раздался тихий щелчок, Майк отклонился назад и со всей силы толкнул ногами дверь, впечатывая ее в лицо противника.
Он выпрыгнул из салона и едва успел увернуться от кулака — второй кинулся в атаку, пока его напарник приходил в себя от удара, согнувшись и обхватив ладонями голову. Майк добавил ему локтем в основание черепа, тут же переключил внимание на другого — и весьма вовремя: тот уже поднимал пистолет, целясь ему в грудь.
Нолан сместился с линии огня, шагнув влево-вперед.
«Если на вас направили оружие, уходим в сторону, хватаем левой рукой ствол, правой бьем в сгиб кисти с оружием, левой выворачиваем пистолет от себя и вырываем из захвата».
Эту комбинацию они отрабатывали до потемнения в глазах, спасибо капитану.
«Прием, доведенный до автоматизма, однажды спасет вам жизнь».
Они тренировались, как проклятые, в обстановке, приближенной к боевой. Их готовили к экстремальным ситуациям, их учили стрелять в людей. Ему даже довелось поучаствовать в нескольких военных операциях. Но сейчас Майк Нолан впервые прижимал дуло пистолета к виску живого человека. И это было совсем не то, что целиться в размытые силуэты врагов.
— Не двигаться! — угрожающе прошипел Майк, когда второй нападавший дернулся вперед. — Иначе я прострелю ему голову. А потом — твою.
Он сильнее придавил предплечьем горло своей жертвы, не убирая пистолет от его головы.
— Почему вы пытались меня убить?
— Тише, тише, парень, — примиряюще забормотал громила, поднимая руки вверх и демонстрируя открытые ладони. — Успокойся, пожалуйста.
— Почему вы пытались меня убить? — угрожающе повторил Майк, начиная терять терпение.
— Никто не пытался тебя убить! — Мужчина осторожно шагнул ближе, не опуская рук. — Мы всего лишь осматривали парковку, когда ты сам на нас налетел!
Он мягко улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой, будто пытался усмирить разозленного пса.
— Мы не хотим проблем. А, Джоуи? Мы ведь не хотим проблем?
Мужчина, которого Майк держал на прицеле, издал жалобный звук, призванный подтвердить, что проблем они действительно не хотят.
— Опусти пушку, парень, и разойдемся по-доброму. Ты ведь не собирался красть автобус, да? Мы друг друга не поняли.
Нолан колебался, не зная, чему верить. Ночка выдалась ненормальной, и, возможно, он и сам перестал адекватно соображать. Вдруг эти двое и в самом деле не думали на него нападать? Он был на взводе, к тому же спросонья мог истолковать происходящее превратно. Он внимательно всмотрелся в лицо стоявшего напротив мужчины, словно пытался прочитать его мысли. Тот терпеливо ждал, давая Нолану время принять верное решение.
От напряженной позы ушибленное плечо свело судорогой, и Майк стиснул зубы, чтобы не скривиться от боли. Викки часто иронизировала над его импульсивностью; говорила, что он сперва реагирует, а потом думает.
— Отойди назад, — приказал Нолан. — Отойди назад и держи руки на виду.
— Хорошо, — согласился мужчина, отступая на несколько шагов. — Только давай без глупостей, а?
— Еще дальше! — гаркнул Майк, когда тот остановился.
— Ладно-ладно, только не горячись!
Когда противник отошел на приличное расстояние, Нолан оттолкнул от себя его напарника и медленно отошел к краю парковки, не опуская оружия. Он испытывал искушение прихватить пистолет с собой, учитывая обстоятельства, но не хотел навлечь на себя еще больше неприятностей. Майк велел двоим повернуться спиной, быстро протер пистолет рукавом толстовки, избавляясь от своих отпечатков, запульнул его на другой конец парковки и рванул в переулок.
Часы показывали начало пятого. Город еще спал, и лишь поэтому никто не косился на подозрительного пешехода в окровавленных джинсах, явно избегавшего освещенных участков дороги. Мысли в голове путались, но Майк отлично понимал, что единственная беспроигрышная опция — это попасть в квартиру, переодеться, взять сумку и документы и свалить оттуда подальше. Снять номер в ближайшей гостинице (бог с ними, с деньгами), привести себя в порядок, смотаться на собеседование, а потом уже обратиться в полицию. Пусть разбираются в этом чудовищном недоразумении, а он будет ждать отклика от работодателя и надеяться, что его кандидатура подойдет.
Пару часов он переждал на скамейке в парке, стараясь успокоиться, а затем направился к дому Бобби. Он топтался у дверей минут двадцать, пока первый жилец наконец не вышел на улицу. Майк нырнул внутрь, взбежал по лестнице, остановился напротив квартиры и подергал ручку — заперто. Несколько секунд постоял, а затем со всей силы пнул дверь ногой, выбивая хлипкий замок. С Бобби он объяснится позже.
Он обежал все комнаты, проверил шкафы — никого. Ночной гость, кем бы он ни был, покинул квартиру, не оставив после себя следов. Нолан умылся, выпил воды и сел, переводя дыхание. И только тогда понял, что не видит своих вещей. Ни бритвенного набора на умывальнике, ни спортивной сумки, ни брошенного на пол свитера. Он вскочил и снова обыскал все комнаты, сантиметр за сантиметром. Два стула, раскладной стол. На полу, экраном вниз, плазменный телевизор. В углу спальни — матрас и две подушки. Весь нехитрый скарб, принадлежавший Бобби, остался. Пропали только его, Майка Нолана, вещи. Телефон, документы. Как будто он никогда прежде не заходил в эту квартиру.
Он вернулся в кухню и замер у закрытого окна, засомневавшись в собственной адекватности. Сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять подступающую панику. Майк Нолан боялся двух вещей. Первая — сойти с ума.
