— Я же тебе объяснила, — мягко возразила Леся, кладя пальцы на ручку дверцы. — Я хочу купить тебе подарок, это сюрприз. Ты так много для меня делаешь, а я ничем тебя не отблагодарила. Это же обычный ювелирный, а не оружейный магазин, что там со мной случится за пять минут? Выстрелю себе в голову изумрудной подвеской? Повешусь на серебряной цепочке?
— Хорошо. Пять минут, — неохотно согласился он. — Веревки из меня вьешь.
— Но ведь тебе это нравится? — игриво подмигнула Леся. — Обещаю, подарок придется тебе по душе, — и с этими словами она вынырнула из салона.
Десять минут спустя занервничавший Зорин резкими шагами вошел в ювелирный. Продавец — чернобородый, смуглый мужчина в возрасте — вежливо поприветствовал гостя.
— Добрый день. Рады вас видеть.
Виктор огляделся — в просторном помещении со сверкающими витринами других посетителей не было.
— Сюда заходила светловолосая девушка. Где она?
Продавец на мгновение задумался:
— Да, было дело. Странная особа. Не стала ничего смотреть, спросила, где задняя дверь, и вышла через нее.
У Зорина перекосило лицо. Эта припадочная дрянь провела его, как ребенка! А он-то, идиот, повелся!
— Где задняя дверь? — прошипел он и кинулся в коридор, куда указал чернобородый.
Хозяин магазина — а это был именно он — проводил Зорина пристальным взглядом, дождался, когда хлопнет дверь и стихнут шаги, запер магазин изнутри и проследовал в свой кабинет.
— Так чем же я могу быть полезен, ласточка?
Сидевшая на атласном пуфике Леся улыбнулась.
Когда умерла мама, отец стал опекать маленькую Олесю с удвоенной силой. Она была слабым звеном, и он опасался, что его сопряженная с большой прибылью и большими рисками работа может плохо отразиться на ее благополучии. На него уже покушались однажды, и, хотя с тех пор он вел себя намного осторожнее и никуда не выходил без телохранителя, беспокойство за будущее дочери не покидало его. Если он умрет, девочка останется совсем одна.
Однажды вечером, перед тем, как отправиться в деловую поездку, он пришел к ней в комнату. Заставил оторваться от компьютера, сел рядом, взяв ее ладонь.
— Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушала и запомнила мои слова, — непривычно серьезным тоном сказал он. — Ты особенная, не такая, как все. И хотя ты кажешься хрупкой, я знаю, какая сила в тебе таится. Просто пока тебе не требовалось ее применять. Но может настать момент, страшный момент, когда тебе покажется, что мир вокруг рушится и ты теряешь контроль над собственной жизнью. Я надеюсь, что этого никогда не случится, но все же хочу подстраховаться. Я верю, ты способна справиться с любыми испытаниями, но как твой отец сделаю все возможное, чтобы облегчить борьбу. Вот это, — он протянул ей визитку, — контакты одного человека. Его зовут Магомет. Если тебе понадобится помощь — какая угодно — и тебе не к кому будет обратиться, приди к нему. Он все решит. Абсолютно все. Он мне должен.
— Так чем же я могу быть полезен, ласточка? — Глаза чернобородого весело сверкнули.
— Мне нужен американский паспорт и новое имя. И немного денег, чтобы уехать из страны, — без запинки произнесла Леся.
«Не позволяй никому и ничему тормозить тебя», — сказал в тот вечер отец.
Сколько же времени она упустила, прежде чем по-настоящему услышала его слова!
Она уничтожит неудачную версию себя и создаст новую, где не будет непродуманных мелочей и слабых сторон. Новая версия получится безупречной, именно такой, какой Лесю и задумывала природа.
Она измучилась от прежней себя, устала страдать. Она станет отважной, нарушающей запреты. Перед ней простирается целый непознанный мир. Она уедет куда глаза глядят. И обязательно найдет того парня. Из кирпичного города.
Две недели спустя Викки Крамер выходила из здания международного аэропорта О’Хара с дорожной сумкой на плече. Около года она прожила в Чикаго, потом периодически меняла города, путешествуя по стране и подрабатывая стриптизершей. Болезнь больше не проявлялась, галлюцинации прекратились. Иногда ее мучили мигрени, и воспоминания о пережитом вспыхивали в голове болезненными флешбеками, но пара сильных таблеток быстро возвращала ее в норму.
Она успела пожить на Тихоокеанском побережье, освоила и бросила серфинг, выучила испанский, завела шашни с наркодилером и рассталась с ним добрым другом, пересекла автостопом штаты Невада, Юту, Колорадо, Канзас, Миссури и Иллинойс, нигде надолго не задерживаясь. Через пять лет после приезда в Америку снова вернулась в Чикаго, где в одном из стриптиз-клубов увидела темноволосого парня с ореховыми глазами — и сразу его узнала. Она подошла к нему первой, и он не отказался от знакомства.
К тому моменту воспоминания о кирпичном городе поблекли, утратили правдоподобность. Иногда Викки казалось, что ничего такого и не происходило никогда, а мгновенное узнавание — всего лишь химическая реакция на подходящего сексуального партнера. До Бостона она так и не доехала, обосновавшись с Майком в Чикаго.
Двумя годами позднее, после очередной крупной ссоры, которые лишь распаляли ее желание, Викки вышла из бара «Монти и Фея», изрядно набравшись. Рыжий вышибала на входе проводил ее сальным взглядом и тяжело вздохнул.
Из-за неудач с поисками работы Майк стал занудным и мрачным, и Викки бесилась, что у нее не получалось взбодрить его. Ее попытки поговорить с ним по душам лишь нервировали Майка, еще глубже погружая в депрессию. Они ссорились, Викки хлопала дверью, чтобы через несколько дней вернуться и снова попробовать вытащить Майка из хандры. Завтра она собиралась купить его любимой еды и пойти мириться.
Шел четвертый час ночи, улица была пуста и безлюдна. Викки подумала, что, пожалуй, не стоит в таком состоянии садиться за руль, и решила вызвать такси. Она полезла в карман джинсов за телефоном, как вдруг что-то тяжелое обрушилось на ее голову. Дальнейшее тонуло в тумане.
Было темно и тесно, что-то впивалось в грудь — она не сразу поняла, что это веревки. Когда багажник открылся, чьи-то изящные, но сильные руки вытащили ее наружу.
В сумерках на лице незнакомки плясали тени. Она была молода, повыше и потяжелее Викки килограммов на десять-пятнадцать. Каштановые волосы, немного выпирающая нижняя челюсть, которая ее почти не портила. Обтягивающая майка открывала взору красивый контур плеч — очевидно, девушка регулярно занималась в тренажерном зале.
Возле машины стояла открытая канистра бензина, а чуть поодаль возвышалась охапка веток и дров, сваленных на две автомобильные покрышки. Под рассеянным светом тонкого месяца черная земля мерцала разлитой нефтью.
Когда незнакомка схватила булыжник, Викки тряхнуло. Она сразу вспомнила — и палату, и запах бензина, и страх сгореть заживо. На нее снизошло откровение: оказывается, не было никакого помешательства! Она просто предвидела будущее. Эта мысль принесла ей столь упоительное, запредельное чувство облегчения, что она даже не успела испугаться…
