– Так чего – спустить им?
– Спускать не надо, когда кто на твой каравай рот разевает. Но мы не так сделаем. Побраниться с князем, если что, и потом успеем. А лучше, если он пока и знать не будет, что ты осерчал.
– И что?
Вестим еще немного подумал, что-то просчитывая. К нему подбежал сын Гордяшка: детей и пожитки воеводы уже переправили от реки, челядь не знала, куда деваться в чужом месте. Соколина сделала знак своей ключнице, Званке: та кивнула Вестимовой няньке, и та вслед за ней увела детей. Родителю было пока не до них.
– А вот что. – Он проследил глазами, как ключница уводит его домочадцев, и снова обернулся к Святославу. – Надо постараться невесту догнать, еще пока она до Полоцка не доедет. И перехватить так, чтобы никто не знал, куда делась. Полоцкий князь будет пенять на смолянского, смолянский, как пропажа выяснится – на полоцкого. Не будет у них ни охоты, ни средства у тебя за спиной свои круги водить. А невесту отдай кому захочешь, потом уж объяви.
– Молодец! – Святослав вскочил и одобрительно хлопнул его по плечу. Улеб улыбнулся, а Асмунд кивнул. – Так и сделаем. Йо-отуна мать… – Он огляделся, будто искал вокруг себя время, которого ему так отчаянно не хватало. – Ждать некогда, я ж не погоню людей из одной дороги в другую! Хоть бы до завтра…
– До вечера отдохнем, ночью выступим, – сказал Асмунд. – Ночи светлые, к заре на волоке будем. Как раз по темноте Свинческ минуем. А будут смоляне на пир звать, – он посмотрел на Соколину, – скажи, уехал князь, и все.
– Пошли в баню! – Святослав хлопнул себя по коленям и встал.
* * *
Когда отроки разошлись, Вестим подошел к Соколине и поклонился, давая понять, что хочет побеседовать.
– Садись. – Она показала ему место возле себя. – Прости. Хлопотня эта навалилась, и не поговорить толком. Завтра хозяйство посмотрим, сегодня уже поздно. Ты же с ними на Двину не поскачешь?
– Мне скакать незачем, – улыбнулся Вестим. – Моя невеста здесь. Если ты готова принять совет твоего брата и пойти за меня… – полувопросительно добавил он.
Соколина пристально посмотрела ему в глаза.
Вестим еще в Киеве слышал, что она не красавица, но, как люди говорили, об этом быстро перестаешь думать. Он понаблюдал за ней совсем немного, но уже знал: на эту женщину можно положиться. Ему, присланному в посадники в чужую землю с четырьмя малыми детьми на руках, ее ум, деловитость и решительность были куда важнее красоты.
– Посмотрим, чем у них с Прияной дело кончится, – сказала она. – Может, тут сейчас такая буря поднимется, что будет не до свадеб…
* * *
Еще поразмыслив, Святослав решил, что для схватки с дружиной Равдана ему и двух сотен хватит, поэтому половину приведенных оставил с Вестимом. Отчалив ночью, в темноте десять лодий миновали Свинческ. Теперь никто не следил за ними от городца, не кричал и не махал на причалах, лишь темные кусты на другом берегу в безмолвном удивлении покачивали ветками.
До нужного волока шли вниз по течению два дня. Добрались под вечер, переночевали. Сигваст проводил дружину через волок; переправа заняла менее одного дня, и к вечеру достигли Лучёсы.
Еще два дня шли по Лучёсе вниз. Выйдя в Двину, спросили у местных насчет обоза из Свинческа. Селяне мотали головами: ничего мы не видели. Но вскоре представилась возможность получить верный ответ. Чуть ниже устья Лучёсы стоял старинный городец Витьбеск, в котором с Олеговых времен, если не раньше, сидел свой варяжский боярин. За сто лет хозяева здесь не раз менялись: многим хотелось владеть городом на перекрестке водных путей. Когда-то он подчинялся конунгам Волховца и платил им дань, потом его забрали в руки Хринг и Сверкер из Свинческа, а после Смолянской войны киевские князья поставили сюда нового воеводу, свея по имени Торар.
– Да, проезжал здесь Равдан смолянский, – подтвердил он, изумленный внезапным появлением Святослава.
О прибытии князей с дружинами всегда предупреждали заранее, чтобы хозяева могли подготовиться к приему.
– И девка с ним была? Свирьковна младшая?
– Вез свояченицу свою. – Торар, человек средних лет, с короткой светлой бородкой и глазами хитреца и тайного насмешника, явно тревожился, хоть и пытался это скрыть.
– И ты как дал им проехать? – Святослав бросил на него презрительный взгляд, уперев руки в бока. – Не знал, что Свирьковна со мной восемь лет обручена?
– Знал! – закричал Торар. – Я и Равдану сказал: куда, дескать, князеву невесту везешь, в какой такой Полоцк? А он мне: эх ты, темнота чащобная, не слыхал разве, что князь уже лет шесть как обручен с Олеговой дочерью, из Древлянской земли? А я ведь про это слыхал! Думаю, и правда…
– А я тебе говорил! – хмыкнул Асмунд.
– Все равно должен был задержать! – упорствовал Святослав. – Разрешил я смолянам свою девку в Полоцк отдавать?
– А ты мне приказывал их задерживать? У них, у смолян, свой воевода есть, то не моя забота!
– Так помер Хакон! Этого ты не знал? Вот они и распустились. А ты – мой человек, должен был их схватить, а не смотреть, варежку раззявив!
– Уймись! – Асмунд положил широкую ладонь сестричу на плечо. – Князь русский один за все в ответе. А воеводы – только за свои города. На ком тебе жениться – не его забота.
– Вот, правильно! – Торар бросил за князева кормильца благодарный взгляд.
– Я – князь, я сам все и решу! – буркнул Святослав. – И я этих с-сукиных детей, старое княжье, отучу за моей спиной свои круги водить!
Значение власти над Смолянской землей, перекрестком путей во все стороны света, Святослав понимал и без пояснений. И ему не требовалось долго думать и судить, чтобы сообразить, какие возможности открывает перед западными и днепровскими кривичами объединение. К таким предметам он привык с детства и разбирался в них, как простой оратай разбирается в сроках дождя для пользы урожая.
Покинув Витьбеск, двинулись дальше. Теперь предстояло три дня пути вниз по реке. Сразу за Витьбеском река показала свой нрав: пошли песчаные мели и каменистые порожистые участки. Святослав порадовался, что взял не самые большие лодьи, хотя на Днепре между Киевом и Смолянском никаких преград нет. Разгрузив лодьи, сняв всю поклажу и почти всех людей, их удавалось провести, хоть и царапая килем по твердому. Это изрядно замедляло продвижение, но ведь и смолянская беглянка не на лебединых крыльях летела, и ей приходилось преодолевать эти же трудности. Впрочем, дальше до самого Полоцка встречались лишь отдельные песчаные мели.
– Теперь все! – радовался Улеб, когда порожистая гряда осталась позади и отроки, вновь загрузив лодьи, поставили их у берега, а сами развалились на травке отдохнуть. – Теперь два дня прямой дороги – и Полоцк. Навалимся, братья, авось успеем перехватить! Это у нас – все отроки да молодцы, а у смолян какая дружина? Небось девки да бабы! Они с этими порогами три дня небось возились! Успеем! Правда, Святша?
