– Вы хотите сказать, что для всей родни должно выглядеть так, словно я добиралась в город своим ходом? Сначала в доме появитесь вы, а через некоторое время войду я. Но почему? – удивилась она. – К чему все это?
– Так я же объясняю тебе, что так просила твоя мама, – втолковывал ей Руслан. – Потому что твоя тетя Маша тоже у нас просила, чтобы мы заехали за ее детьми. А мы отказали. За тобой поехали.
– Это ей точно не понравится, – хихикнула Таня. – Она любит, чтобы всегда по-ее выходило. И это что же, маманька не хочет до похорон свару начинать?
– Вот именно, – кивнул Руслан.
– Ладно, – отозвалась Таня. – Никому не скажу, что вы меня подбросили.
– И своей маме тоже.
– А ей почему нельзя?
– Чтобы не подслушали остальные, – таинственно отозвался Руслан. – После похорон расскажешь. Не представляешь, как там накалены отношения. Того и гляди друг в друга вцепятся.
Таня похлопала глазами, но согласилась, что в данном случае действительно лучше молчать. В том, что любящие родственнички Нинель в любой момент готовы от взаимных оскорблений перейти к рукопашной, она ничуть не усомнилась.
ГЛАВА 10
Впрочем, появившись в городской квартире Нинель за полчаса до появления там Тани, Руслан с Маришей с удивлением обнаружили, что сказали девушке почти правду. Количество родственников выросло в геометрической прогрессии, и все они бросали на Нюрку более или менее враждебные взгляды. Некоторые из родственников к тому же старались держаться поближе к облюбованным ими предметам обихода, таких, как: телевизор, холодильник, роскошная кровать и обеденный стол из натурального дуба. А особо хваткие уже даже держали понравившиеся вещички в руках или прятали их в сумки. Например, одна здоровущая коровистая тетка сидела на стуле, сжимая в руках огромную напольную вазу и явно не собираясь с ней расставаться ни под каким видом.
– Клава, ты бы хоть вазу-то оставила, – злобно сказала ей Нюра. – Или ты на кладбище тоже с ней потащишься? Сказала ведь, отдам я ее тебе.
– Ага, – пропыхтела тетка. – Как же! Больше ты со мной такую шутку не выкинешь. С тобой, Нюрка, ухо востро держать надо. Знаю я тебя! Я на похоронах твоего отца скатерть бабкину себе выпросила с вышивкой, что на столе лежала, так не успела оглянуться, как вы ее дерьмовой клеенкой заменили. И мне же пытались ее после всучить. Нет уж, сегодня у тебя этот фокус не пройдет. Ученая уже!
– Что, Нюрка, нетути у сеструхи твоей погреба, шобы усё ценное в ём спрятать? – хихикнула со своего стула какая-то сухая бабулька. – А помнишь, как вы с маманькой твоей усё ковры там попрятали? Думали, баба Катя совсем из ума выжила, не найдеть?
И старушка очень довольно рассмеялась мелким дребезжащим смехом.
– Куда вам еще ковров? – глянула на нее Нюрка одним глазом, вторым она следила за предметами в стеклянной горке. – Вам, бабушка, о вечном подумать пора. А вы все туда же.
– О вечном думать никогда не поздно, – бойко отозвалась старушка. – А память о Нинке я себе ужо присмотрела.
В это время из спальни раздался какой-то шум, треск и грохот. Все повскакивали со своих мест и кинулись туда. В том числе и толстая тетка, так и не расставшаяся с полюбившейся ей вазой. В спальне все было засыпано известкой. А среди этого безобразия на роскошном буковом паркете лежал дородный мужчина и стонал. Табурет не выдержал его веса, подломился под ним, и мужик упал на пол.
– Убилси! – заголосила тетя Маша, бросаясь к мужу. – Ой господи!
– Так ему и надо! – сердито бросила Нюра. – Нечего было за люстрой раньше времени лезть. Нет, ну что вы за люди такие?! Сказано же вам, каждый от меня что-то на память о Нинке получит.
– Знаем мы тебя! – пропыхтел с пола оживший мужик, тяжело поднимаясь и стряхивая с себя штукатурку. – Сейчас ты одно говоришь, а после всучишь какую-нибудь дрянь.
– Бывало такое, – воинственно подтвердила тетка с вазой, – и не раз!
– Да пошли вы все на …! – в сердцах воскликнула Нюра, и в этот момент крюк под люстрой, расшатанный мужем тетки Маши, наконец окончательно сдался, и тяжелая люстра с многочисленными подвесками, мирно раскачивающаяся до сих пор под потолком, с негромким уханьем рухнула вниз.
– О-ой! – завыла тетя Маша, увидев, что ее муж совершенно исчез из ее глаз за хрустальными подвесками люстры, которую успел подхватить. – Люстра! Держите ее! Упадет же! Разобьется!
Про мужа она при этом как-то позабыла. В данный момент ее больше беспокоила сохранность отвоеванного у остальных соискателей трофея. И с одной стороны, тетке Маше хотелось, чтобы ей кто-нибудь помог, но с другой – она явно не хотела, чтобы кто-то даже дотрагивался до облюбованной ею люстры. В конце концов едва державшегося на ногах мужика родственники подняли, под руки подвели к кровати, на которую он с некоторой опаской положил свою ношу.
– Учти, Люська, люстра в любом случае наша! – воинственно заявил он какой-то своей родственнице, которой уже была обещана эта самая кровать. – И светильники тоже!
И он ткнул рукой в парные светильники, висевшие по обе стороны от изголовья ложа.
– Так-то оно так, – нахмурилась владелица кровати, – только больно уж светильнички эти к моей кровати подходят. Не жирно ли вам будет и одной люстры?
– Светильники я никому не дарила! – поспешно заявила Нюра. – Еще чего!
Все родственники дружно обернулись в ее сторону, переглянулись, набрали побольше воздуха и… Что тут началось! Стекла и зеркала дрожали от раскатов голосов ссорящейся родни. О том, что пора ехать на кладбище, все забыли, поглощенные семейной сварой. И в такой ситуации появление здоровенной Татьяны, быстро проложившей себе дорогу среди многочисленной родни и прочно занявшей место рядом с матерью, вызвало у Нюрки бурную радость и вдобавок позволило сменить тему.
– О! Подмога явилась! – хихикнула ехидная старушка. – Здоровая девка у тебя, Нюрка, выросла. Чисто слон!
– Ты откуда взялась? – воскликнула Нюра, не забывая при этом оттеснять своим телом толпу от светильников.
– На автобусе приехала, – произнесла Таня приготовленную ложь, преданно глядя на Руслана.
Но Нюрке было не до разборки с дочкой. Она даже не спросила, где та взяла деньги на билет.
– Вот и славно, – вместо этого сказала она. – Ладно, гости дорогие, побазарили, и хватит. На кладбище ехать пора. Двигайтесь!
И призванные к порядку родственники потянулись к дверям. Из комнат их буквально выдавливала Татьяна. Она расставила руки в разные стороны и сгоняла родню к выходу, словно гусей. Руслан с Маришей последовали вместе со всеми. Но у дверей возникла небольшая заминка. Тетка с вазой так и не решилась оставить ее в квартире и попыталась вынести с собой. Это вызвало новые волнения в среде родственников. Кое-кто кинулся тоже тащить с собой облюбованные предметы. Но безобразию положила конец Таня. Она закрыла своим крепким телом амбразуру двери и твердо заявила:
