— Ваши материалы, Яков Соломонович, — продолжал он, были обезличены, и к ним имело доступ только два человека — главный конструктор «Махона-2» и заместитель по науке. Всё!
Похоже, что Эли говорил очень убедительно, и его слова возымели должное воздействие. Коган облегченно вздохнул, но все-таки напряжение не спадало. Эли, опытный вербовщик-агентурист, скорее шестым чувством, чем разумом интуитивно почувствовал, что сейчас ему удалось восстановить психологический контакт с Яковом Соломоновичем. А в отношениях разведчик-агент это самое главное. Коган как-то обмяк, в глазах постепенно исчезал страх. Но только на мгновенье — потом он опять напрягся.
— Мы слишком долго стоим здесь. Вы ставите меня под удар. В вагоне едут мои сослуживцы. Они начнут расспрашивать — что да как.
— Хорошо, хорошо. Да, чуть не забыл. — Эли протянул Якову Соломоновичу открытку. — Это Вам поздравительная открытка, тоже ко дню рождения. Мы не стали её отправлять по почте. Подержите открытку над зажженной настольной лампой. Вы прочитаете телефон, который появится от тепла, по которому я буду ждать Ваш звонок завтра после 18.00 в Москве. Приятелям можете сказать, что встретили коллегу — коллекционера марок. До встречи.
И Эли исчез за дверью соседнего вагона.
* * *
Сообщение Эли из Москвы о восстановлении контакта с «Хроносом» было встречено в «Моссаде» с большим облегчением. Материалы от «Хроноса» высоко ценились в Димоне, и возобновление их получения ожидалось с нарастающим нетерпением. Эли подал идею посмотреть на Розу, как на возможный дополнительный (или резервный, на всякий случай) канал получения материалов от «Хроноса». Идея понравилась, хотя были и противники — все-таки дочь. Как она отнесется к тому, что родной папа «гнусный шпион» и предатель своей Родины? А вдруг она сдаст папашу в КГБ? И все-таки идею после горячих споров оставили, как рабочую. Одновременно решили потратить деньги и время на то, чтобы «посмотреть на Гали в Париже», то есть провести проверочное мероприятие в отношении Гали с целью убедиться, что Гали работает с разведкой добросовестно и не является двойным агентом, не продает их КГБ. Проверка агентуры, как важнейшая составляющая разведработы, была всегда в «Моссаде» на высоте.
* * *
Моше по заданию Моссада отправился в Париж. Ему помогли сотрудники «Моссада», работающие в посольстве Израиля во Франции.
На следующий день после прибытия в Париж, Моше позвонил Гали и попросил срочно с ним встретиться на 15–20 минут. Гали, не ожидавшая от него звонка, начала отнекиваться. Упирала на то, что у неё уже назначены встречи, которые неудобно отменять. Это не в её правилах. Моше настаивал:
— Это форс мажор. Я срочно улетаю из Парижа. Мне нужна твоя помощь.
Гали, подумав, согласилась:
— Хорошо. Через час встречаемся на старом месте.
* * *
Через час Гали подрулила к кафе и увидела через окно Моше, который уже сидел за столиком. Краем глаза она заметила «Рено» на противоположной стороне улицы, и двух неподвижно сидящих в нем мужчин.
Моше, поприветствовав женщину, сразу перешел к делу:
— Сегодня я улетаю в Бонн. Это незапланированная поездка.
— Случилось что-то серьезное?
— Да, но думаю, завтра ты сама об этом прочитаешь в газетах.
— Хорошо, чем я могу помочь?
— У меня к тебе большая просьба. Сегодня вечером я должен был встретить на вокзале поезд из Лиона, который прибывает в 21.25. А у меня уже забронирован билет на самолет Париж-Бонн на 18.10. Ты не могла бы встретить человека, который едет в третьем вагоне от головы поезда в четвертом купе и передать ему вот эту коробку с подарком к его шестидесятилетию. Юбиляра зовут Рафи Перес. Это друг моего отца, который уехал из Израиля и уже десять лет живет в Лионе. Он участник сопротивления, я давно его не видел. И вот теперь опять не знаю, когда еще мне удастся приехать во Францию.
Моше аккуратно достал небольшую коробку в подарочной обертке и положил на стол перед Гали. Гали секунду смотрела на коробку и затем спокойно произнесла, глядя в глаза Моше:
— В это можно поверить, если бы не одно обстоятельство.
— Какое?
— А почему Вы не попросите это сделать Ваших коллег из посольства?
— Если бы это была деловая посылка, ты понимаешь, о чем я, то тогда конечно. Но это подарок от нашей семьи. Это частное дело. Да и потом, я же в посольстве никого не знаю.
Гали улыбнулась:
— Хорошо. А что, если в этой коробке наркотики, взрывчатка или боевые радиочастоты французских спутников?
— Тогда, я бы Вам этого не доверил. Наши отношения не настолько еще прочные.
— Логично. А если я не смогу передать подарок, или его не окажется в поезде, что тогда?
— Нет, он мне уже звонил. Накладок не будет.
Причин отказываться не было. Гали под конец приготовила убийственный вопрос:
— А может, это Вы меня проверяете? Буду ли я ковыряться в коробке, или понесу её куда?
Моше еле сдержался, чтобы не выдать себя:
— Нет, если ты боишься…хорошо, я тогда придумаю еще что-нибудь.
И он потянулся за коробкой. Гали опередила его:
— Ну, хорошо. Давайте Ваш подарок, а то я на самом деле выгляжу слишком подозрительной. Не волнуйтесь, все будет ОК.
Гали, извинившись, направилась в туалет, и в коридоре из телефона-автомата позвонила в Консульство СССР. Говорила она, естественно, по-французски:
— Простите, не могли бы вы спросить у господина Тюрина: передали ли ему документы на оформление виз для представителей компании Л’Ореаль?
Это была условная фраза для сотрудника контрразведки, означающая, что Гали вызывает его срочно на встречу.
Попрощавшись с Моше, Гали села в машину и отправилась домой.
После нескольких поворотов по улицам она спиной начал чувствовать, что её ведут. Сначала появилась одна машина — светло серый, повидавший виды «Рено», а через полчаса и вторая, которая, видимо, шла с опережением и не вовремя выскочила прямо перед носом Гали, около её дома. От неожиданности водитель дал по тормозам и попытался дать задний ход. Но мотор заглох. Это был новенький коричневый «Пежо», который так и остался торчать на противоположной стороне улицы, неуклюже спрятавшись за цветочный киоск. Краем глаза Гали заметила водителя в кожаном пиджаке и сидевшую на заднем сидении серую фигуру.
Поднявшись к себе, Гали посмотрела на часы. У неё в запасе было всего два часа до встречи. Нужно было торопиться. Но, все-таки, сначала контрастный душ. Горячие струи приятно обжигали грудь, плечи. Хорошо. Так, теперь только холод. А-а-а — здорово! И снова горячие иголки по спине. Быстро обтерев тело махровым полотенцем и переодевшись в легкий спортивный костюм и кроссовки, Гали спустилась на лифте в подземный гараж и вышла через служебный выход, где ее никто не мог заметить.
