В августе Франклин Делано Рузвельт написал Сталину, настаивая на сотрудничестве в войне в Тихоокеанской зоне, «когда Вы будете готовы действовать… Ничто иное из того, что мы можем сделать в настоящее время, не могло бы принести большей помощи для быстрейшего завершения войны на Тихом океане»
[661]. Сталин ответил: «Получил Ваше послание по вопросам Тихого океана. Мне понятно значение, которое Вы придаете этим вопросам… Я уверен вместе с тем, что Вы хорошо представляете, насколько наши силы сейчас напряжены, чтобы обеспечить успех развернувшейся борьбы в Европе. Все это позволяет надеяться, что недалеко то время, когда мы добьемся решения нашей неотложной задачи и сможем заняться другими вопросами»
[662].
В сентябре Сталин, не получая от Рузвельта более конкретной информации о войне на Тихоокеанском театре, по сообщениям Гарримана, встревожился: собираются ли Соединенные Штаты допустить советское участие в боевых действиях. «Сталин интересовался, – телеграфировал Гарриман, – хотим ли мы поставить Японию на колени без русской поддержки или же Вы все еще надеетесь на русское участие, предложенное в Тегеране… каковы планы разгрома Японии и, в частности, какое участие в этих планах союзники отводят России»
[663]. Сталин «очень хотел узнать конкретно, какую роль в этой войне мы намерены отвести России. Он всячески подтверждал свою готовность и желание сотрудничать, но не желал вступления в войну без особого приглашения».
15 и 16 октября 1944 года в Кремле проходили встречи представителей военного командования США, России и Великобритании, на которых обсуждались начальные действия против Японии. Присутствовали: молодой и способный генерал Алексей Антонов, начальник оперативного управления Генштаба, генерал Шевченко, начальник штаба Дальневосточного фронта, генерал Дин, начальник военной миссии США в Москве, Гарриман и британские генералы Брук и Исмей, приглашенные для информации и оказания содействия. (Черчилль в это время тоже приехал в Москву, чтобы информировать Сталина о последних решениях союзников. К этому моменту между ним и Сталиным удалось достичь определенного согласия по вопросу боевых операций в Румынии, Болгарии и Греции.) Сталин заявил присутствующим генералам, что «через три месяца будет можно накопить достаточные ресурсы для обеспечения поддержки советских вооруженных сил [на Дальнем Востоке] в течение полутора– двух месяцев. Этого будет достаточно для нанесения решительного удара по Японии»
[664].
На какое-то время мысли Сталина обратились к печальным страницам истории России. Он неожиданно для всех сказал: «Между 1904 и 1944 годами нет ничего общего. В 1904 году Россия была одинока, и японцы могли позволить себе все, чего хотели. Но Россия больше не одинока». Никому и в голову не пришло даже упоминать о войне 1904 года, которая закончилась так неудачно для России. В то время Сталину было двадцать шесть лет, и исход той войны, несомненно, произвел на него неизгладимое впечатление. Война завершилась в мае 1905 года чудовищным Цусимским сражением в Японском море. В этом сражении, которое справедливо считается самым страшным в истории морских боев, японский флот в течение нескольких часов потопил, захватил и вывел из строя весь русский флот (двенадцать броненосцев, семь крейсеров, пять миноносцев и три транспортных корабля), потеряв лишь три малых миноносца. Россия была вынуждена подписать условия унизительного Портсмутского договора, согласно которому Япония получила южную половину острова Сахалин, контроль над железнодорожной системой, которую Россия построила в Маньчжурии, а также Порт-Артур и Далянь, незамерзающие порты на Ляодунском полуострове.
Затем Сталин быстро вернулся к обсуждаемой теме. Он снова повторил, что операции против Японии Россия начнет через «три или несколько месяцев» после разгрома Германии, добавив, что он полагает ту войну непродолжительной, поэтому трехмесячное обеспечение для шестидесяти дивизий должно быть достаточным.
На следующий день Сталин сказал, что до тех пор, пока на очередной встрече с Рузвельтом они не достигнут совместного соглашения по войне с Японией, этот вопрос должен изучаться с военной и политической точек зрения. Затем группа приступила к работе. Генерал Дин представил общую стратегию США. Он сказал, что Америка располагает самыми крупными и самыми мощными бомбардировщиками в мире и что для их обслуживания будут нужны аэродромы в Приморском крае, чтобы обеспечить нанесение по Японии разрушительных ударов.
По словам Сталина, Советский Союз имел самую крупную армию в мире, но эта армия будет нуждаться в продовольствии, вооружении, боеприпасах и тыловой поддержке. В контексте предстоящей войны с Японией Сталин рассчитал потребности в продовольствии, горючем и транспортной технике для армии численностью 1,5 миллиона человек. Предполагалось поставить для нее три тысячи танков, семьдесят пять тысяч единиц транспортных средств и пять тысяч самолетов. Все поставки должны были быть завершены к 30 июня 1945 года.
Он пояснил, что на первом этапе боевых действий будет необходимо бомбить Японию с аэродромов Владивостока и Приморского края. Однако гораздо «целесообразнее будет наносить удары по северным районам Японии из Комсомольска и с Сахалина». Истребительную авиацию следовало использовать для защиты Транссибирской магистрали. Безусловно, японцы будут на первых этапах войны наносить по ней удары с воздуха, но по мере продвижения советских войск в южном направлении необходимость обеспечения прикрытия железной дороги будет уменьшаться.
Затем Сталин перешел к подробному обсуждению советской военной стратегии, начав с ее «слабого места» в случае упредительного нападения Японии (что сильно беспокоило Молотова), и обрисовал общие планы мощной наступательной операции для окружения и уничтожения японской военной группировки в Маньчжурии. Он говорил без бумажки и даже без пауз на обдумывание того, что сказать дальше.
Сталин спросил генерала Дина, какие меры, по мнению начальников штабов, следует принять советской стороне. Дин ответил следующим образом:
1. Обезопасить Транссибирскую магистраль, Владивосток и Комсомольск.
2. Сформировать стратегическую группировку советско-американских ВВС.
3. Провести операции по уничтожению японских войск в Маньчжурии.
4. Одновременно обезопасить морские коммуникации в Тихом океане, по которым продолжаются поставки, и открыть доступ к порту Владивосток.
Отвечая на вопрос Сталина, генерал Дин сказал, что наземные операции советских войск предполагаются только в Маньчжурии.
На это Сталин ответил: «Мы не можем ограничиться Маньчжурским регионом. Конечно, мы будем наносить фронтальные удары в Маньчжурии с разных направлений. Но, чтобы достичь реальных результатов, мы должны провести наступательные операции и с флангов: ударить по Калгану и Пекину… Основная задача для нас – не допустить ухода японцев из Китая в Маньчжурию… Что касается других задач, поставленных генералом Дином, у меня нет возражений». Было очевидно, что Сталин опасался отвода японских войск из Китая к маньчжурской границе, если не будет нанесен удар по Пекину. Точно так же американцы опасались отвода японских войск от маньчжурской границы в Японию, если Красная армия не помешает им в этом.
