Пока Герман ехал до Питера, ему в голову пришла еще одна мысль. Алиби! Если у него будет алиби на время смерти Меерсона, ни один следователь ему не будет страшен. Но кто обеспечит ему это алиби? Теща? Нет, она ненадежный человек. Герману иногда казалось, что теща только и мечтает, чтобы он исчез из жизни Ирины. А здесь такой шанс.
Оставался отец. Но старик был не в том состоянии, чтобы Герман мог позволить следователям терзать его. У отца постоянно скакало давление, и лишнее волнение было ему совсем ни к чему.
Друзья? Но таких друзей, которые готовы были бы ради него и в огонь, и в воду, Герман припомнить не мог, сколько ни старался. Вроде бы и много было приятелей, но когда он представлял себе, как просит кого-то из них обеспечить ему алиби, понимал — это затея пустая. Никто не захочет ради него вписываться в криминальную историю. А если и захочет, потом потребует от Германа такого вознаграждения, что легче уж сразу в тюрьму сесть.
И зачем он с этими скунсами дружил столько лет? Только время зря потерял.
Но самое худшее поджидало его впереди. Подходя к дому, он внезапно понял, что домой идти не может. Если те двое — охранник и девица, которых Герман видел в доме Меерсона, — рассказали полиции о своих подозрениях, Германа уже ищут. А где его будут искать первым делом? Ответ очевиден. Дома.
Со страху Герман даже не подумал, откуда им знать его имя? Для них он просто ревнивый муж с задатками психопата. С другой стороны, в клинике полно камер. Физиономию Германа обязательно засняли. Его объявят в розыск, а Герман слышал, что уже существует спутниковая система, которая по лицу может опознать каждого в любой точке земного шара, стоит человеку лишь высунуть нос на улицу. Например, Усаму бен Ладена именно так ЦРУ и вычислило.
Конечно, Герман — это не Усама. Но ведь и со смерти Усамы прошло уже несколько лет. За это время систему могли усовершенствовать настолько, что уже никто не застрахован от тотальной слежки. Герман поскорее опустил лицо, стараясь не смотреть ни вправо, ни влево.
«Куда же мне спрятаться? Выходит, что некуда?»
И тут Герман вспомнил об Оксане. И вопреки всякой логике подумал, что уж Оксана-то ему обязательно поможет.
— Она меня знает. Знает, что я и мухи не обижу. И знает, что Ирка от меня сбежала. Перед ней мне таиться нечего.
Но что бы ни говорил себе Герман, дело было совсем в другом. Просто дни, которые он провел на улице Счастливой в маленькой квартирке Оксаны, были и впрямь самыми счастливыми в его жизни. Теперь он знал это абсолютно точно. И ему снова хотелось вернуться в то время.
Глава 5
Но если Герман воображал, что Оксана встретит его с распростертыми объятиями, действительность жестоко его разочаровала. Оксана дверь ему хотя и открыла, но своего неудовольствия не скрывала:
— Снова ты! — воскликнула она. — И чего приперся?
— Не нужен? Могу уйти.
— Вот и уходи.
Голос Оксаны прозвучал насмешливо. Она явно чувствовала, что раз уж Герман снова к ней пришел, то никуда не уйдет.
— Так я войду?
— Ко мне вообще-то скоро должен друг прийти, — сказала Оксана.
При этих словах Герман почувствовал укол ревности. С какой стати? Они с Оксаной давно расстались, причем по обоюдному согласию. Но вот тебе, пожалуйста, стоило Оксане обмолвиться о другом мужчине, как Герман сразу же воспринял его как соперника.
— Кто это к тебе заявится?
— Не твое дело!
— Нет, мое! Я хочу знать, с кем ты связалась. Вдруг это какой-то мошенник или того хуже!
— Не беспокойся, он отличный парень.
— Я должен сам в этом убедиться.
С этими словами Герман отстранил попятившуюся Оксану и вошел в квартиру. Как ни странно, Оксана не стала протестовать. Она пошла следом за Германом на кухню и там спросила:
— И как предлагаешь представить тебя Алеше?
— Скажи, что я твой брат.
— Брат?
— Да, двоюродный брат, приехал из Актюбинска погостить на пару недель.
— Так ты у меня еще и жить собираешься?
— Очень тебя прошу! Нельзя мне сейчас домой! — взмолился Герман.
— Слушай, кузен, а почему бы тебе в таком случае не отправиться в гостиницу?
— И в гостиницу мне нельзя. Там паспорт нужно показывать.
— А у тебя его нет, что ли?
— Пока есть. Но светиться с ним я нигде не могу.
— Объясни!
Оксана смотрела на Германа требовательно. Да он и сам понимал, что другого выхода у него нет, кроме как рассказать Оксане все начистоту.
Та выслушала рассказ Германа очень внимательно, а потом спросила:
— Одного не пойму, с чего ты решил, что полицейские так скоро на тебя выйдут? Разве ты в этой «Красоте не для всех» называл свое имя? Или давал медикам свои координаты? Телефон? Домашний адрес? Почту?
— Нет. Ничего такого. Зато я во всеуслышание орал в этой клинике угрозы в адрес Меерсона.
— Это ты, конечно, зря, — осудила его Оксана. — Я всегда тебе говорила, сначала подумай, а потом уже глотку начинай драть.
— А как мне нужно было поступить? Этот гад увез мою Ирку!
— Да, кстати, об Ирке. Ты выяснил, кто эта дрянь, которая прислала ей на почту видео с целующей тебя Надюшей?
Про видео Герман совсем забыл. До него ли ему сейчас было? Он так и сказал Оксане, но та осуждающе покачала головой:
— Убийство — убийством. Но началось все с того злополучного ролика. Он буквально поразил Иру. Когда она рассказывала мне о твоей измене, ее так и трясло от обиды. А ведь с того момента, как она получила видео, прошло уже почти две недели.
— При чем тут видео?
— Как сказать, ведь, не будь этого видео, Ира бы, может, и не спуталась с этим Почтаревым. В его сторону даже бы не посмотрела. А так ей захотелось тебе отомстить. Вполне понятное желание, любой бы на ее месте захотелось.
Герман издал жалобный стон. Что за невезуха сегодня? Ведь про Почтарева-то он так ничего и не узнал. Ехал к Меерсону, чтобы потолковать с ним про мужчину, и что вышло?
— Я жалкий неудачник!
Услышав это, Оксана жутко рассердилась.
— Никогда так про себя не говори! — воскликнула она. — Слышишь? Всегда хвали самого себя. Даже за самую маленькую победу нахваливай, словно ты великий гений и еще более великий стратег. Станешь так о себе думать, постепенно и впрямь станешь лучше. И дела пойдут соответственно.
— Сегодня мне хвалить себя не за что. Одни проколы.
— Ну почему же? Тебе удалось скрыться из дома Меерсона. Кому бы еще пришло в голову спрятаться в рояле? А ты догадался. Значит, ты молодец, хитрец и вообще везунчик.
