— Мало ли похожих людей. И вообще, я бы не придавала такого значения звонку анонима. Может, он сам Меерсона и прикончил.
Но оперативники ее как будто не услышали.
— Второе — это отпечатки пальцев. Отпечатки пальцев подозреваемого, которые имеются по всему дому господина Меерсона.
— Мало ли, что отпечатки. Может, Герман просто зашел к этому Меерсону. Мало ли по какой надобности. Из визита Германа к Меерсону совсем не вытекает, что он его убил.
— Третье — это кровь. Группа обнаруженной крови совпадает с группой крови Колесова.
— Вы уже и его группу крови успели узнать.
Оксана была поражена. Крепко же взялись оперативники за Германа.
— И наконец, орудие убийства, принадлежащее подозреваемому и опять же с его отпечатками пальцев.
— Орудие убийства? — изумилась Оксана. — Что за орудие убийства?
— Кухонный нож. На нем отпечатки пальцев гражданина Колесова.
Оксане стало дурно. Ни о каком ноже Герман ей не говорил.
А Гриша, не обращая внимания на ее бледность, продолжал:
— Ясно, что ваш приятель захватил этот нож с собой в качестве оружия, когда явился к жертве для расправы над ней.
— Но за что? — простонала Оксана. — Герман не мог желать кому-то зла настолько, чтобы убить. Герман всегда был такой рассудительный, спокойный.
— Это вам только казалось. И потом, у его жены с убитым намечалось что-то вроде романа. Тот катал ее на своей машине, этому есть свидетели.
И дальше оперативники заговорили друг за другом, словно опасаясь, что не успеют сказать всего.
— Жена даже ушла от Колесова к своему любовнику.
— Любой бы взбесился на его месте.
— Муж узнал правду и, как водится, приревновал супругу.
— Но выяснять отношения с изменщицей не стал, решил, что корень зла в сопернике.
— Явился к нему домой и зарезал.
— Жуть какая, — ужаснулась Оксана, которой и впрямь сделалось жутко. — Но как же Герман узнал его адрес?
— Выследил. На работу к покойному приезжал, скандалил там, угрожал. Кстати, покойный в разговоре назвал ему ваш адрес — улица Счастливая, дом пять. Дальше от ваших общих знакомых мы узнали, что в этом доме в квартире тридцать три, живете вы, поэтому мы вас и потревожили.
— Пожалуйста, пожалуйста, — залепетала Оксана, делая вид, что крайне напугана. — Я же понимаю, убийство.
— Так что, приезжал к вам гражданин Колесов?
— Нет! Что вы! Его тут не было.
Оксана очень надеялась, что ее голос прозвучал достаточно искренне.
— А как же Ира? — спросила она, делая вид, что тревожится за подругу. — Вы говорите, она вернулась в страну?
— Нами зафиксирован факт пересечения ею российской границы на пропускном пункте Пулково.
Вот оно что! Выходит, Ирина с Ванечкой могут быть где-то в городе. Но, с другой стороны, Ванечка вроде как не возвращался. А вместо него Ирина привезла еще какого-то ребенка — Горемыкина Колю. Кто он такой?
Оксана понимала, что все эти новости будут очень важны для Германа. И старалась изо всех сил выведать побольше. К сожалению, оперативники не стали задерживаться, удовольствовавшись осмотром квартиры и выпитым коньяком, они отчалили по своим делам. И к половине девятого, еще до начала рабочего дня, как и хотел Герман, девушка была уже в «Красоте не для всех» на своем рабочем месте в бухгалтерии.
Татьяна Леонидовна появилась лишь в десятом часу и приятно удивилась, обнаружив Оксану корпящей над бумагами.
— Молодец, девочка. Похоже, будет из тебя толк.
Оксана сделала вид, что польщена похвалой. Дождалась, пока начальница напилась чаю с тортиком, из которого даже выделила Оксане кусочек, а потом, решив воспользоваться ее благодушным настроением, завела разговор о делах. Слово за слово, дошли и до главного вопроса.
— Я привожу в порядок бумаги, но не нашла ни одной, которая бы касалась корпуса «Би». Они все у вас?
Начальница кинула на Оксану острый взгляд.
— Откуда ты узнала про это место?
— От других сотрудников. Так что с документами по этому корпусу?
Татьяна Леонидовна замялась:
— Занимайся пока тем, что тебе поручено.
Ответ прозвучал сухо и отстраненно. И Оксана поняла, что, спросив об этом месте, совершила ошибку. Татьяна Леонидовна, до того момента спокойная и расслабленная, вдруг подобралась и стала поглядывать на новую помощницу с подозрением. И стала вдруг проявлять нешуточный интерес к прошлому Оксаны. Задавать ей вопросы: кто она такая, где живет, где училась, кем работала раньше. Оксана изворачивалась как могла. Но она видела, что Татьяна Леонидовна после допроса окончательно помрачнела. А потом куда-то вышла. И ладно бы просто вышла, нет, она взяла с собой ксерокс паспорта Оксаны, причем сделать это попыталась тайком.
Чувствуя, что над ее головой сгущаются тучи, Оксана вышла следом. Единственный человек, к которому она могла обратиться в «Красоте», была Марина — докторша реабилитационного отделения. К ней Оксана и отправилась.
Марина была на своем рабочем месте, а увидев Оксану, вроде бы даже обрадовалась. И позвав ее в свой кабинет, принялась вдохновленно вываливать на Оксану новости:
— Ох, у нас такие дела этой ночью творились, такие дела!
Оксана покраснела как помидор. Она догадывалась, что «такие дела» могли иметь отношение к их с Германом ночной экспедиции. Хотя вроде как они вели себя смирно. Посидели немножко в парке под дождем, а потом разъехались в разные стороны.
— Полиции понаехало, — продолжала Марина.
Оксана ощутила еще большее смущение. Почему полиция? Зачем?
— А что случилось?
— Помнишь Барби? — вместо ответа спросила Марина.
— Любовницу прокурора, да помню.
— Ну, не самого прокурора, но близко к тому. В общем, убили ее!
— Ой!
— Верней, пытались убить.
— А! Уже легче.
— Утром тело нашей Барби под окном ее номера нашли, на крыльце перед главным корпусом лежала. Санитарка вышла утром, а тут, пожалуйста, примите подарочек. Думали, что вообще мертвая. Вся голова в крови. Сначала решили, что она из окна выпала. Ну, высунулась слишком далеко и не удержалась.
— Или сзади кто подтолкнул.
— Но потом врачи наши ее осмотрели и поняли, что не из окна она выпала, а ее просто чем-то ударили по голове.
— Где? В клинике?
— На территории, я думаю, это произошло. Ночная сестра говорит, что Барби вечером словно взбесилась. Все про корпус «Би» спрашивала. Даже прогулялась к нему перед сном. Я думаю, что она ночью туда и отправилась, и по дороге на нее кто-то напал.
